Фридрих Незнанский - Считалка для утопленниц

Лодка едва заметно качалась у самой кромки воды, а вместе с ней и мусор, который оставляют после себя любители отдыха на природе. На пеньке в тени деревьев сидел милиционер и читал газету. Он вскочил, едва увидев процессию.

– Николай, сними с трупа пластик, – приказал Серегин.

Сержант снял черный пластиковый пакет, которым было прикрыто тело. Турецкий заглянул в лодку. На дне на спине лежала женщина, вытянув ноги. Ее согнутые в локтях руки словно тянулись к шее. На теле остались обрывки одежды. В глаза бросились гематомы на внутренней стороне бедер.

– Сопротивлялась, – заметил Турецкий, указав на ее руки – тоже в многочисленных гематомах.

– Ты на шею обрати внимание, – сказал Никита.

Турецкий наклонился над женщиной. Сержант откинул ее длинные волосы, которые закрывали шею. Турецкий поморщился. Зрелище было не из приятных – шея несчастной вздулась над узкой странгуляционной бороздой багровым подтеком.

– Петля была из тонкого и жесткого материала, – прокомментировал увиденное Турецкий.

– Медэксперт тоже сделал такой вывод. Странгуляционная борозда глубокая и узкая.

– Такой след оставляет металлическая струна.

Серегин промолчал.

– В лодку из вас кто-то залезал?

– Медэксперт, когда осматривал тело… Я, естественно, потом наш эксперт-криминалист – снимал отпечатки. Потом фотограф, – перечислял Серегин. – Все улики уже увезли на экспертизу. Меня мучает, откуда лодка – никаких опознавательных знаков, – повторил он.

– Ну я бы прежде всего объездил все лодочные станции вверх по течению. Может, частники на своих лодках номера и не ставят. Кстати, сфотографировали лодку? Можно показывать снимок для опознания.

– Все сделали.

– А зачем тогда я тебе? – удивился Турецкий.

Никита тяжело вздохнул, снял фуражку и вытер платком лысину.

– Это уже третий случай за два месяца. И мы ничего не можем сказать об убийце. Никаких следов.

– Все убитые – женщины?

– Да. Но вот чтобы в лодке – первый случай. Один труп выловили из реки прямо на середине. Второй прибило к берегу. Когда на шее второй обнаружили такую же странгуляционную борозду, поняли, что убийца – один и тот же… даже не хочется говорить – человек.

– Теперь уже придется все три дела объединять в одном производстве.

– Нам еще не хватало серийного убийцы в самом разгаре летнего сезона…

– Сочувствую… А личность погибших установили?

– Нет. На них никто в розыск не подавал. И в базе данных они не значатся.

– Может, они проститутки? Родители просто не знают, что они пропали.

– Ничего не могу сказать. На теле нет тату, по обрывкам одежды ни о чем судить тоже нельзя.

– Ну а другие признаки? Например, слишком много косметики на лице…

– Теперь и по этому признаку особо не определишь. Обилие косметики скорее говорит о вкусе женщины, – изрек Никита с видом бывалого сердцееда. Турецкий про себя усмехнулся. Внешность у Никиты была самая заурядная, хотя это тоже ни о чем не говорит. Возможно, он мастер ухаживать и говорить комплименты, знает особый подход к женщинам…

– Может, они приезжие? Их еще не хватились…

– Да мы следим за базой данных, где появляются заявления родственников о пропавших. Пока ничего…

Никита держал фуражку в руке, и ветерок шевелил его тонкие белесые волосы вокруг лысины.

– В этот раз вам повезло хотя бы в одном. Вы сможете установить ДНК убийцы по биологической жидкости. У первых двух жертв наверняка все вымыло водой.

– Да, первая в воде находилась сутки, вторая – двое.

Турецкий запрыгнул в лодку, внимательно осмотрел ее. В лодке было чисто, словно в ней произвели генеральную уборку.

– Мы уже собрали все вещдоки. Здесь был обрывок газеты, окурки.

– Работать есть с чем.

Никита взял Турецкого под руку и отвел в сторонку от посторонних ушей.

– Саша, может, подбросишь нам версии… – неловко улыбнувшись, попросил он. – Ей-богу, уже всю голову сломал. Топчемся на одном месте, никаких подвижек. Начальство жучит, а мне повышение светило. Как бы не сказалось на моей карьере. Знаешь же, как бывает…

Турецкому стало неприятно. Откровенность бывшего однокурсника, которого прежде всего беспокоила собственная карьера, неприятно удивила его. Хотя, если припомнить студенческие годы, Никита и тогда производил не ахти какое впечатление. Он был человеком себе на уме, который ловчил и выкручивался, нередко вызывая неприязнь и насмешки однокурсников. Конечно, можно сказать Серегину – выкручивайся сам, ты в этом поднаторел за двадцать пять лет своей карьеры. Но в данном случае неважно, какую цель преследует Серегин, расследуя убийства. Даже если за этим стоит шкурный интерес. На Москве-реке появился серийный убийца, само его существование является угрозой для населения. И его нужно обезвредить для безопасности людей.