Николас Блейк - Чудовище должно умереть

- Вот именно. Интересно, где я могу о нем разузнать. Я меня нет никаких знакомств в кругу военных... Слушайте, а как насчет этого вашего друга? Вы упоминали о нем в начале своего дневника... Чиппенхем, Шривеллем, Шривенхем... точно, генерал Шривенхем.

- Это вроде: "Ах, вы приехали из Австралии? Не встречали там моего друга Брауна?" - язвительно усмехнулся Феликс.- Не думаю, чтобы Шривенхем что-нибудь знал о Сириле Рэттери.

- И все-таки стоит попытаться.

- Но зачем? Я не понимаю, какой в этом смысл?

- У меня странное чувство, что нам стоит разузнать побольше об истории семейства Рэттери. Хотел бы я знать, почему старая миссис Рэттери так взбесилась, когда я задал ей совершенно невинный вопрос о ее муже.

- Потому что ты суешь свой длинный нос в семейные дела,- сказала Джорджия.- И надо же мне было выйти замуж за человека, так увлекающегося шантажом!

- Послушайте,- задумчиво сказал Феликс,- если вам нужно получить информацию, я знаю одного парня в военном архиве, который может поднять для вас документы.

Ответ Найджела на это любезное предложение был по меньшей мере неблагодарным. Самым дружеским, но серьезным тоном он сказал:

- А почему вы не хотите, Феликс, чтобы я встретился с генералом Шривенхемом?

- Я... вы просто смешны. У меня нет никаких возражений на этот счет. Я только предложил более практичный способ для получения интересующих вас сведений.

- Ладно, извините. Надеюсь, никто и не обиделся, раз никто не собирался никого обижать.

Последовала неловкая пауза. Через некоторое время Феликс улыбнулся.

- Боюсь, это не совсем так. Дело в том, что я очень люблю старика. Думаю, я неосознанно протестовал против того, чтобы он узнал о том, кто я на самом деле.- Феликс горько усмехнулся.- Убийца, который не сумел осуществить запланированное убийство.

- Ну думаю, рано или поздно об этом все узнают,- рассудительно сказал Найджел.- Но если вы не хотите, чтобы Шривенхем до поры до времени что-то узнал, я легко могу расспросить его о Сириле Рэттери, не упоминая вашего имени. Если вы только представите меня ему.

- Хорошо. Когда вы думаете туда отправиться?

- Наверное, завтра.

И снова наступило молчание - тяжелое, гнетущее, как перед грозой, которая проходит мимо, не разразившись, но грозит снова вернуться. Джорджия видела, что Феликс весь дрожит. Наконец, покрывшись болезненным румянцем и неестественно повысив голос, как любовник, в конце концов вынудивший себя признаться в любви, он заговорил:

- Блаунт... он собирается меня арестовать? Я больше не могу выносить эту неопределенность.- Он то сжимал, то отпускал края своего стула.- Скоро я начну признаваться в том, чего не совершал, только чтобы покончить с этим.

- Неплохая мысль,- задумчиво сказал Найджел.- Признайтесь, и, поскольку вы этого не делали, Блаунт разнесет ваше признание на части и таким образом убедится, что вы не убийца.

- Ради бога, Найджел, ты говоришь об этом так хладнокровно!воскликнула Джорджия.

- Для него это просто игра... игра в бирюльки,- усмехнулся Феликс.

Казалось, он снова взял себя в руки. Найджел устыдился: ему необходимо вылечиться от своей дурацкой привычки размышлять вслух. Он сказал:

- Сомневаюсь, чтобы Блаунт думал сейчас об аресте. Он очень усердный полицейский и предпочитает действовать наверняка. Помните, что полицейскому не позволят забыть, что он арестовал невиновного - так что это не принесет ему ничего хорошего.

- Что ж, надеюсь, когда он придет к определенной точке зрения, вы дадите знак, и тогда я смогу сбрить бороду, проберусь сквозь полицейские кордоны и сяду на пароход, отплывающий в Южную Америку - туда обычно направляются сбежавшие преступники в детективных романах.

Джорджия почувствовала, как слезы обжигают ей глаза: было что-то невыносимо трогательное в том, как Феликс подшучивал над своим безвыходным положением. И вместе с тем нечто смущавшее. Он обладал храбростью, но не отвагой, необходимой для подобных шуток: это было слишком близко к сердцу, и он выдал, что чувствует это. Феликс отчаянно нуждался в утешении. Почему Найджел отказывает ему в этом? Это ведь так мало стоит. По ассоциации Джорджия сказала:

- Феликс, а почему вы сегодня не пригласили Лену? Я разговаривала с ней... сегодня. Знаете, ведь она в вас верит. Она вас любит и просто измучилась от желания помочь вам.

- Я не могу иметь с ней ничего общего, пока нахожусь под подозрением в убийстве. Это было бы несправедливо по отношению к ней,- упрямо и отчужденно сказал Феликс.