Джеймс Чейз - Ты только отыщи его…

— Ну что ж.

— Скверное дело, Эд, — продолжал он, готовя напитки. — В статье говорится только, будто она сорвалась с утеса. Ты не знаешь подробностей? Что она делала в Сорренто?

— Отдыхала.

Он сунул мне стакан и беспокойно заходил по комнате.

— Это действительно так? — спросил он, не глядя на меня. — Я хочу сказать, и впрямь несчастный случай?

Такого вопроса я не ожидал.

— Между нами говоря, есть некоторые сомнения, — сказал я. — Чалмерс думает, что ее убили.

Его плечи поникли, а лицо стало еще сумрачнее.

— А полиция — что они думают?

— Они мало-помалу склоняются к тому же. Дело ведет Карлотти. Сначала он был уверен, что это несчастный случай; сейчас его мнение изменилось.

Френци посмотрел на меня.

— Готов спорить, что это убийство, — тихо сказал он.

— Почему ты так думаешь, Джузеппе?

— Рано или поздно кто-то непременно должен был разделаться с нею. Она сама на это напрашивалась.

— В таком случае, что тебе о ней известно?

Он заколебался, потом подошел и сел напротив меня.

— Мы с тобой добрые друзья, Эд. Мне нужен твой совет. Я уже собирался звонить тебе, когда ты сам позвонил мне. Могу я говорить с тобой откровенно?

— Разумеется. Я слушаю, выкладывай.

— Я встретил ее на вечеринке дней через пять после ее появления в Риме и сдуру заарканил на четыре-пять дней — пли скорее ночей. — Он посмотрел на меня и пожал плечами. — Ты меня знаешь. Я пришел от нее в восторг, она показалась мне мечтой любого мужчины. Я предложил, она согласилась, но… — Он умолк и поморщился.

— Что «но»?

— После того, как мы провели вместе четыре ночи, она попросила у меня денег.

Я вытаращился на него.

— Ты хочешь сказать, хотела взять у тебя в долг?

— Да нет же. Она потребовала денег за оказанные услуги, причем довольно большую сумму. Вот ведь гнусность!

— И сколько же?

— Четыре миллиона лир.

— Господи, боже мой! Она, должно быть, спятила! И что же ты сделал? Посмеялся над ней?

— Она не шутила. Мне стоило больших трудов убедить ее в том, что у меня нет такой суммы. Была весьма неприятная сцена. Она заявила, что стоит ей пожаловаться отцу, и он меня погубит. Он добьется моего увольнения из газеты.

Я почувствовал, как по спине у меня побежали мурашки.

— Погоди-ка. Ты хочешь сказать, что она пыталась тебя шантажировать?

— По-моему, именно так это и называется.

— Ну и что дальше?

— Я пошел на компромисс. Подарил ей пару бриллиантовых сережек.

— Значит, ты поддался шантажу, Джузеппе?

Он пожал плечами.

— Тебе легко говорить, а я оказался в очень трудном положении. Чалмерс достаточно силен, чтобы убрать меня из газеты. Работа мне нравится, а больше я ничего толком и не умею. Дело обстояло так: ее слово против моего. Насчет женщин у меня не очень хорошая репутация. Я был почти уверен, что она блефует, но не мог искушать судьбу. Серьги обошлись мне в тридцать четыре тысячи лир, так что, пожалуй, я отделался сравнительно легко — гораздо легче, чем один из твоих коллег.

Я сидел, подавшись вперед и уставившись на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Я, разумеется, оказался не единственной жертвой. Был еще один газетчик, американец, которого она заманила подобным же образом. Кто он — неважно. Впоследствии мы обменялись опытом. Ему пришлось купить ей бриллиантовое ожерелье, потратив большую часть своих сбережений. Видно, она специализировалась по газетчикам. В этой области влияние отца было сильнее всего.

Мне вдруг стало дурно. Если то, что говорил Френци, правда, — а я в этом нисколько не сомневался, — значит, Хелен приготовила ловушку для меня, и, не сорвись она с утеса, меня сейчас тоже шантажировали бы.

Я также понял, что если бы рассказ Френци стал достоянием гласности, а полиция бы вдруг установила, что я и есть этот загадочный мистер Шеррард, мотив для убийства налицо. В полиции бы живо решили, что она пыталась шантажировать меня, я оказался не в состоянии заплатить и, не желая упустить новое свое назначение, столкнул ее с утеса.

Настала моя очередь вышагивать по комнате. К счастью, Френци на меня не смотрел. Он сидел в кресле, уставившись в потолок.

— Теперь ты понимаешь, почему я думаю, что ее могли убить, — продолжал он. — Вероятно, она проделывала этот номер чересчур часто. Я не могу поверить, что она поехала в Сорренто одна. С ней наверняка был какой-то мужчина. Если ее убили, полиции надо его найти — и дело в шляпе.

Я промолчал.

— Что, по-твоему, мне следует сделать? С тех пор, как я прочел о ее смерти, я все пытаюсь принять какое-то решение. Может, пойти в полицию и рассказать, как она пыталась меня шантажировать? Если они действительно думают, что ее убили, это поможет установить мотив.