Чингиз Абдуллаев - Проступок сыщика

– Мне было легче, чем остальным. Я примерно представлял, как и куда он мог уехать, – признался Дронго. – Давайте лучше поговорим о деле, из-за которого я к вам пришел.

– Да, конечно. Чем именно я могу вам помочь?

– Вы были знакомы с Чалмаевым?

– С Андрияном? Конечно, был. Много лет. Мы работали вместе сначала в городском управлении, а потом в самом министерстве. Но он трагически погиб в автомобильной аварии. А почему именно он вас интересует?

– Перед своей гибелью он просил вас помочь ему с аппаратурой?

– Да, просил. Оформил и оплатил заявку, все как полагается. Конечно, я мог бы помочь и без денег, но он сделал все правильно. И перевел нам деньги за нашу работу.

– Какую именно?

– Мы частная охранная фирма, которая занимается разного рода детективной деятельностью. Такая получастная детективная фирма, так как частные детективные фирмы у нас пока запрещены. Вы уже поняли, что в основном у нас работают бывшие сотрудники правоохранительных органов. И есть неплохая аппаратура, закупленная в Германии и Соединенных Штатах. Чалмаев попросил нас проверить служебные кабинеты в его компании и какой-то частный дом, кажется, дачу, что мы и сделали.

– И ничего не нашли?

– По-моему, нет. Во всяком случае, в акте было указано, что мы ничего не обнаружили. Хотя аппаратура у нас очень серьезная. Если бы там что-то было, мы бы обязательно нашли.

– Кто проводил проверку?

– Двое наших сотрудников. Мурадян и Богданов. Это наши техники, которые работают с аппаратурой.

– Я могу с ними увидеться?

– Конечно. Но сейчас их нет в офисе. Они на работе. Приедут сюда к пяти часам вечера. Если хотите, оставьте ваши телефоны, и они вам перезвонят.

– Лучше я сам еще раз заеду. Мне нужно с ними увидеться и переговорить.

– Как вам будет удобно, – согласился Кремей, – я позвоню и попрошу их приехать немного раньше. И они будут вас ждать.

– Спасибо. Вы сказали, что много лет знали Чалмаева. Как бы вы его могли охарактеризовать?

– Компетентный, – сказал Кремей, чуть подумав, – опытный, дела сдавал вовремя, умел добиваться нужного результата.

– Вы ничего не сказали о его личных качествах, – проговорил Дронго.

– Действительно, не сказал, – согласился Кремей, – он был замкнутым человеком. Не самым общительным. Даже несколько мрачноватым. Не самым добрым. Не умел прощать. Когда выходил на пенсию, чувствовал себя обиженным. Ему было уже за пятьдесят, но он мог еще работать. Хотя меня уволили в сорок девять, и я понимал, что нужно уступать дорогу молодым. Это еще зависит от должности и звания. Но вы, наверно, сами понимаете. Он был следователем по особо важным делам и вполне мог проработать еще несколько лет. И даже уйти на пенсию генералом. Должность позволяла. Но у нас не любят плодить генералов. Их и так слишком много. Поэтому увольняют еще в звании полковников, хотя мы оба работали на этих должностях не один год. Иногда получается смешно. В информационных управлениях сидят генералы, задачи которых только озвучивать громкие дела своих ведомств, оркестрами руководят тоже генералы, а следователи-важняки, которые даже в советские времена получали государственных советников третьего класса, то есть были генерал-майорами, если по армейской квалификации, отправляются на пенсию только полковниками. Обидно, конечно. Я знаю, что и Чалмаев был обижен – он тогда получил выговор, буквально перед самым уходом. Оформил пенсию и ушел, ни с кем не попрощавшись.

– Когда он погиб, на его похороны многие не пришли, – напомнил Дронго.

– Знаю. Меня тоже не было. Я находился по делам в Волгограде. Ну это понятно. Он был человеком необщительным.

– Он ничего не говорил про компанию «Орфей»? Может, предлагал вашим специалистам поработать и с этой компанией? Или с вами говорил об «Орфее»?

– Никогда не слышал этого названия, – признался Кремей. – Нет. При мне это название не произносилось, в этом я уверен.

– А вы знали, почему он попросил вас о помощи?

– Сначала не знал. Он не обязан был нам объяснять. Они имеют право сделать заявку на проверку, возможно, установленной у них подслушивающей аппаратуры, а мы должны проверить. Потом, уже после смерти Чалмаева, я узнал из газет, что там были какие-то накладки с итогами тендера, когда информация из компании Чалмаева стала известна их конкурентам. Тогда я понял, почему они проверяли свои кабинеты. Но сам Чалмаев мне ничего не говорил, а я ничего не спрашивал. В наших делах обычно не задают лишних вопросов. Они ни к чему.