Валерий Повалихин - Умягчение злых сердец

— Ну вот она я. Хворая я… — запричитала Флорида.

— Ложись, коли болеешь. — Тандетникова одной лишь кистью руки коротко взмахнула, и Флорида моментально исчезла из виду.

— По делу к вам, — Шатохин устремил взгляд на Великониду. — Известно, наверное, об ограблении домиков на Тангауровских болотах?

Тандетникова на вопрос не ответила. Поднялась, опираясь ка трость, прошествовала в дальний от двери красный угол, где почетное место занимали внушительных размеров икона и складень. Слова молитвы ли, еще что-то ока произнесла — шепот ее звучал неразборчиво.

— Обязательно найдем преступников. Иконы будут возвращены, — сказал Шатохин, когда наконец старуха отошла от образов.

— Дай бог…

— Ищем и найдем. Ко заехали не за тем, чтобы это сказать, — продолжил Шатохин. — У вас много икон. Налеты могут повториться. Так что просил бы быть предусмотрительнее. Обязательно все постоянно держать в избе?

— Спасибо. Я поняла, — промолвила Великонида.

Шатохин, а вслед и лейтенант Поплавский поднялись.

— Болеет бабка Флора, как же, — первым заговорил Поплавский, когда отдалились от дома. — Просто струхнула, спряталась. Свежие низки грибов заметили?

. — Заметил.

— За час, может, до нашего приезда собраны, подвешены. Бабкой Флорой. Она у Великониды как служанка у госпожи. И обстирывает, к варит, и все-все. От зари до зари вертится. Великонида ею же и помыкает.

Шатохин и без Поплавского был хорошо информирован о Флориде. Смалу глубоко набожная, она подолгу на государственных предприятиях не могла удержаться, потому что по религиозным праздникам не выходила на работу. Мыкалась с места на место, изгоняемая за прогулы; Тандетникова, едва не сорок лет назад было, подобрала, взяла ее к себе в д омработницы. За право молиться и иметь личные отдельные немногие дни Флорида считала хозяйку благодетельницей и угождала как могла. А уже после того, как Елена Викентьевна решила удалиться от суетного мира, посвятить остаток жизни богу и позволила Флориде быть рядом с собой, почитание переросло в безудержное преклонение…

Вопрос о том, осведомлена или кет о сыне Великонида-Тандетникова, не переставал занимать Шатохииа.

— Великонида всегда такая? — спросил он у лейтенанта.

— Какая?

— Угрюмая. В черном.

— Зимой заезжал. Тоже в черном была. И встретила так же. Все они тут «весельчаки».

— Понятно, — сказал Шатохин, хотя ясности слова лейтенанта не прибавили ни на йоту.

— Вы серьезно говорили о возврате икон? — спросил Поплавский.

— Почему бы нет?

— Не возьмут они. В чужих руках побывали если, у них, считается, осквернены, опоганены.

— Их личное дело. Кроме есть заботы.

— Автомат?

— Именно. И автоматчики. Сколько здесь домиков, Женя?

— Еще семь.

— Придется объехать все, предупредить об иконах.

Свидетелем того, как бабка Флора на рассвете шла по охотничьей тропке в обществе троих людей, был лесничий Мохов. Он же в этот день у Метляева озера, несколько часов спустя, видел Флориду уже одну. От начала, от села Пыи1 кино-Троицкого до Тангауровских болот, протяженность тропки около ста двадцати километров. Лесничий видел старуху-отшельницу в пятидесяти двух километрах от Пышкино-Троицкого. Значит, Флорида была провожатой лишь половину пути. Кто вел дальше? Хромов и Поплавский считали, что вахтовик-железнодорожник из Нарговки Анатолий Бороносин. Однако веских улик, указывающих на причастность к ограблению, не было. Он улетел в крайцентр, заступил на очередную вахту.

Нужно заняться вплотную Бороносиным, установить, виновен или нет, но пока ка очереди два срочных дела. Во-первых, попасть в Уртамовку. Иона Парамонович Корзилов, наверно, уже повстречался с пострадавшими староверами, о чем просил его Шатохин. Потом, обязательно побывать в селах Отяево и Боровки. Они ближе других находятся от Великонидиного дома, там почтовые отделения, и Великонида, если вела переписку с сыном, получала и отправляла письма в тамошних узлах связи. Кто знает: вдруг да перед внезапной смертью Виталий Васильевич Тандетников отправил письмо матушке. Учитывая, что письма в отдаленные села плетутся по полмесяца, а востребуют их обитатели скитов не каждый день, может что-то и лежать на почте для Елены Викентьевны, интересное и оперативникам.

Фельдшера, когда приехали в Уртамовку, дома не застали; как отправился на болота к старообрядцам-потер-певшим, так не возвращался. Шатохин распорядился, чтобы Поплавский и Хромов ехали в деревни за почтой для Великониды.