Рита Тальвердиева - Сокровища Сабиана. Книга 1

На 12 лет вперед ты сможешь спроектировать будущее.

А если — миллионы людей?!!

Какой тогда, на фиг, конец Света?!!»

Едва он отклацал два восклицания, как ему подмигнула другая идея.

Чуть ниже он набрал ключевое слово «роман» и поставил пять вопросительных знаков. Идея требовала проработки.

А теперь — на воздух. Утренний ритуал выстроит мысли в нужном порядке. На первое — небольшая пробежка в ближайшем скверике. На второе — мысли вслух под диктофон. Завтракать в привычном контексте он не привык. Душ и кофе оставим на третье, решил он и выскочил из подъезда. Даже дверь хлопнула вслед не натужным железным окриком, а одобрительно — звонкой точкой.

После короткой пробежки Арсений выбрал скамейку в глубине скверика и включил диктофон.

«Это будет роман онлайн, — признался он на ушко диктофону. — Сработает и магия приключений: каждый читатель сможет стать Героем, который спасет себя, а следом и мир от конца света. Эта проекция и притянет второе дыхание человечеству. Конец света не состоится».

«А фабула?» — спросил он по-свойски у диктофона: как-никак пять лет вместе — подарок коллег к 25-летию. — Стоп. Еще одна мысль. Стоп-стоп. День рождения. Мой юбилей. Почти через месяц, 21 октября, плюс дни моих личных Святок — вплоть до 2 ноября. Как встретишь — так и год проведешь. Вот она — фабула! Поистине царский подарок в канун 30-летия.

«Начнем», — кивнул он диктофону.

…Спустя час после душа и бодрящего глотка кофе, он уже выдал первые строчки романа:

«Вдруг слева выплыл узкий, как бритва, молодой месяц.

— И ты, Брут, — невесело усмехнулся он, наблюдая, как узкий серп режет слоистые тучи. — Отнимать уже вроде нечего. Разве что жизнь?.. Он и ее отдаст, лишь бы спасти Элен. Оставалась последняя надежда — одарить гирляндами радости ее 24-е Рождество и 12 освященных Творцом дней — ее личные Святки. В предлагаемых обстоятельствах это было непросто».

Письмо Читателю и первые абзацы романа он выслал Мармарову. Ответ пришел незамедлительно:

«У каждого из нас свой крест: свои рамки и предопределенности. Но раз в году сам Творец празднует наше Рождество, одаривая каждого Двенадцатью волшебными днями — Святками! И тогда возможно всё, если помыслы чисты, а шелуха забот не поглотила окончательно суть и предназначение. Это, действительно, откровение, Арсений! Спасибо. Величие нерукотворной книги теперь встало для меня во весь рост. Есть над чем поработать.

По роману — один совет: веди повествование от имени первого лица, журналиста, не прячась за прототипом. Пусть сам Арсений Данилов поможет герою романа спасти свою Элен. На реальном примере своих личных Святок. Непременно укажи и дату твоего рождения — 21 октября. Это важно».

«Почему — важно?» — удивился Арсений.

«Вспомни за последние 12 лет знаменательные события, проанализируй их вместе с читателем, связывая со знаками свыше в предыдущие годы — в дни твоих Святок. Согласись, в рассказе „День за год“ святочные знаки, подсказанные мною, ты подал сухо. Лично пережитое ты передашь убедительно».

«Идея принимается», — отклацал Арсений и начал набрасывать синопсис романа.

Через бывшего сокурсника, чье имя знают и те, кто не смотрит ТВ, я не только добыл номер сотового известного столичного издателя, но и получил добро сослаться на его просьбу. Едва я произнес заветное имя, как сухой, выдержанный тон издателя запылал благожелательностью. Я вкратце изложил суть.

— Тема конца Света, говоришь? В декабре 2012-го? — не смог скрыть разочарования издатель. — Старо, брат. Ста-ро.

Электронный календарь недоуменно замерцал зеленым: «19.10.2011».

— Редакционный портфель трещит, — вздохнул он. — Четыре романа и две повести. На эту же тему. А сколько в других издательствах — представляешь?! Конец света, короче.

Но когда я все же выслал синопсис, издатель перезвонил. На следующее же утро.

— Я готов подписать договор. Оригинально построено. Только… Концовку измени, — уже жестко припечатал он. — Хэпи-энд здесь не уместен.

— Без триумфальной нотки — никак. Вся соль…

— Только трагедия. На худой конец — оптимистическая, — хохотнул он и отключился.

Нет гербовой — пишем на простой, как любил повторять мой друг Юнис.

На следующий же вечер меня согласился принять директор местного представительства одной из столичных радиостанций.

Когда я вошел в его кабинет, распечатка моего синопсиса лежала перед ним на столе.