Джесси Келлерман - Беда

Бургер не лез в глотку. Джона положил его на тарелку. Потер руками лицо. Мужчина женщина луна. Они становились все отчетливее, угнетающе отчетливы — кислотные краски. Мужчина, его дыхание почти касается губ Джоны, бесплотный поцелуй, нож. Затем кровь. Он старался не думать об этом. Вернуться в человеческое состояние. Ланс поглядывал на него в ожидании окончательного решения. Лучше поболтать — вдруг то пройдет.

— А как же твой угловой проект?

Три месяца Ланс делал фотографии из окна, нацелив камеру на угол Первой авеню и 11-й улицы. Слайдов набралось уже на три часа просмотра.

— К черту эту хрень. С ней я покончил.

— Ты говорил, это похоже на фильмы Уорхола.

— По расходам — ага. Это — подлинная реальность.

— Рад, что ты обрел свою музу.

— Она меня отыскала, чувак. — Ланс пристроил камеру над телевизором в гостиной.

— Только не сюда, — сказал Джона.

— Камера смотрит не на тебя, она смотрит в комнату. Конечно, если ты тут…

— Нет.

Небольшая заминка.

— Вот зануда!

Ланс смотал изоленту, придвинул диван на прежнее место и с удовлетворением осмотрел свою работу. Излишки кабеля он свернул и убежал с ним по коридору в третью спальню, оборудованную под студию. Секунду спустя вернулся с изысканной резной шкатулкой из дерева — памяткой о студенческой поездке в Египет и Марокко, — выудил оттуда все необходимое для косячка.

— Почему ты вообще дома? Я думал, ты работаешь. Или сегодня праздник? День Ветеранов? — Он лизнул бумажку. — Черт, совсем не слежу за календарем.

— Мне пришлось задержаться в больнице. Только утром вернулся. — Джона запнулся. — Я видел, как женщину пытались убить.

— Что?

Джона поведал ему всю историю. Зрачки Ланса расширились, будто он уже покурил.

— Я все болтаю, болтаю, болтаю, а ты ничего мне не сказал?

Джона пожал плечами.

— Ты сам-то как? Локоть болит? Черт, ну и дела, чувак, ну и дела!

— Я устал. Нужно учебники почитать. Завтра на работу.

— Тупой , что ли? — Ланс помахал так и не зажженным косячком. — Сегодня ты обязан весь день праздновать.

— Вряд ли мне вручат кубок.

— Сей момент. — Ланс выскочил из гостиной.

Покачав головой, Джона прошел в дальний угол гостиной, где журнальный столик просел под тяжестью толстых, большеформатных томов. Как многие студенты-медики, он верил в иллюзию, будто с количеством приобретенных учебников возрастают и знания. Взяв наугад «Введение в хирургию», раскрыл на обработке ран.

Вернулся Ланс.

— Обожаю Интернет! — заявил он.

— Неужто и правда заказал мне кубок?

— А то! Поверить не могу, что ты сразу не рассказал мне. Такой момент нужно увековечить. Смотри в камеру — ту, беспроводную.

— Убери. — Джона перевернул страницу и увидел, что смотрит на сосуды шеи в разрезе. Желудок взбунтовался, книга полетела на пол.

— Наш герой устал, но он все одолеет.

Джона поднялся и побрел к себе.

— Эй, ты слишком быстро идешь!

Он захлопнул дверь перед нацеленной камерой.

Ты не сможешь прятаться вечно, Стэм! Я сделаю из тебя звезду!

Разорванная трахея, отделившийся пищевод, крупные сосуды лопнули, кровь свистит, выкашливается, течет, с шипением выходит из ушей и носа; не человек — горящая петарда.

Чувак, а по ящику тебя покажут?

Почему это оказалось намного страшнее операции? Физиологические жидкости те же, даже раны похожи. Он провел операцию, чтобы спасти женщину. Вот именно: он — хирург, он устранил агрессию убийцы. Агрессиктомия. Он спас человеку жизнь. Он — целитель.

Ланс сдался и отошел от двери.

Мужчина женщина луна.

Джона присел на край кровати, уставился на коврик. Зря он согласился на разговор с Ваккаро. В тот момент, когда она подсунула ему отказ от гражданских прав, он почти ничего не соображал. Адвокат сможет использовать это обстоятельство. Будем надеяться, сможет.

«Пост» все равно опубликует этот сюжет, даст Джона интервью или упрется. Родители выписывали «Таймс», но долго скрывать от них не удастся: Эрих подберет «Пост» в электричке, расскажет Кейт, та — матери, а мать, придя в себя, расскажет отцу. Если не Эрих, то кто-нибудь другой, вопрос только времени.

Мать от дурных известий становилась нервной и отчужденной, отец сосредотачивался и анализировал. Роль Джоны в таких мини-драмах — предоставить обоим родителям доиграть до конца, заверить их, что с ним все благополучно, отбрехаться от их советов и не следовать им. Он не слушал, даже когда понимал, что они правы. Как полагал сам Джона, в этом он мало чем отличался от большинства молодых людей. Но на этот раз он столкнулся с небывалой проблемой и нуждался в помощи.