Властимил Шубрт - Конец королевы

— Имей в виду, Катрин, тридцатого возвращаемся, даже если придется тебя силой гнать к автобусу.

— Не бойся, — ответила Катаржина. — Я уже несколько раз говорила им, что на Сильвестра должна попасть домой…

— Когда говорила? Где?

— В «Дельте». Еще в начале декабря.

— В начале декабря… А откуда ты могла знать?..

Катаржина прервала ее:

— Хочешь верь, хочешь нет — знала. По-твоему, я не могу сосчитать, сколько будет один плюс один.

— Ну, извини, — засмеялась Мирка. — Я все время забываю, что говорю с высокообразованной особой. Интеллектуалкой! — Последнее слово она чуть ли не выплюнула. Словно опасалась, что после этого придется рот прополаскивать.

— Ну, ладно, хватит, дай лучше гребешок, — остановила ее Катаржина. — И не переживай. Тридцатого едем.

— Если не окажемся где-нибудь в больнице с переломанными ногами.

— Гонза поклялся, что там есть место для начинающих. Никто и не требует, чтобы ты выделывала головоломные трюки.

В прихожей снова раздался Миркин смех.

— Будь спокойна. Я уж и не помню, когда в последний раз становилась на лыжи, но вот из-за тебя пришлось одолжить их у Марцелы.

Вот это да, подумала я, не помнит, когда в последний раз становилась на лыжи, а Катаржина заявила, что она «очень любит кататься на лыжах». Выходит, королева Ядрана нас обманула. Но зачем?

Ждать ответа пришлось недолго.

— Знаешь, Катрин, — продолжала Мирка, — тебя сам черт не поймет. Из-за какого-то студентика делать такую глупость… Только ты не злись.

— Тебе не кажется, что это мое личное дело?

— Согласна, — произнесла Мирка. — Но только до тридцатого. А потом я тоже вступлю в игру.

— Вот и чудесно! А пока держи себя в руках и не падай духом. Могла бы, кстати, обойтись и без вступительного монолога в Костельце. Ты хотела со мной ехать — вот и едешь. Накануне Сильвестра собираем манатки, а все остальное — моя забота.

— А если тебя твой мальчишечка не отпустит?

— Не волнуйся, — ответила Катаржина. — И пойдем, а то отстанем от автобуса.

— Ну и что? Рюкзак у тебя с собой, твой драгоценный присматривает за водителем и…

Хлопнула дверь, и я больше ничего не слышала. Когда вышла из кабины, то чувствовала себя так, словно меня хватили по голове поленом.

Катаржина и Павел!

Я с трудом проглотила слезы. Неприступная, до краев наполненная сексом Катаржина, королева красоты, мисс Ядран, которой впору нанимать телохранителей для защиты от поклонников, и вдруг обыкновенная, дюжинная, тайная или по крайней мере скрываемая от посторонних любовь, вульгарная связь с парнем, которого она сама когда-то отшила… А ведь это касалось меня, моей любви, любви единственной, прочной и ясной, как мне это казалось всего несколько минут назад.

Но как же все сходится! Вот хотя бы сегодняшняя встреча. Ласковый хлопок перчаткой по щеке и слова: «Не могу же я при Алене сознаться, что еду только из-за тебя». Сыграно изумительно, ведь самая страшная ложь — это откровенная правда. Какое лицемерие! Мирка выразилась определенно: «Твой драгоценный присматривает за водителем…»

Проклятая Мирка! Дрянь, но зато открыла мне глаза. Прямо как в каком-то дурацком романе. Вернее, нет. Там обычно подслушивают подобные разговоры либо за портьерой в спальне, устроенной в стиле Людовика XIV, либо в садовой беседке, заросшей плющом и цветущими розами. А в случае со мной — жесткий, несентиментальный реализм. Роковой разговор подслушан на унитазе.

Одно мне было непонятно: какую роль во всей этой комедии играет Мирка, отчего она так настаивает, чтобы на Сильвестра Катаржина была уже дома… Но как это выяснить, я не знала.

Я взглянула на часы. Пора было уходить.

Павел стоял у входа и заметно нервничал.

— О Господи, где ты болтаешься? — налетел он на меня.

— Ты же присматриваешь за водителем, верно? — отрезала я и умышленно замедлила шаг.

— Да он уже давно заплатил и ушел. Если девчонки его не задержат…

— Не трусь, — язвительно заметила я. — Катрин с ним справится…

Мне хотелось добавить: «Как и с тобой…» — но я удержалась. Не позволю вывести себя из равновесия, сохраню спокойствие во что бы то ни стало…

Гонза дожидался нас на конечной остановке автобуса. Когда мы вывалились наружу и он увидел Катаржину, то весь аж засиял, но не успел в полной мере пережить свою радость. К нему подошел Борек, положил руку на плечо и сочувственно произнес:

— Катаржина у нас молодец, браток, свое обещание выполнила аж на двести процентов. Смотри, какую породистую кошечку с собой прихватила… Ну как? — И ткнул пальцем в автобус, с крыши которого Павел как раз подавал Мирке лыжи. — Устроишь для нее лишнюю постель, а? А то Катаржина собирается положить ее с собой.