Властимил Шубрт - Конец королевы

Терпеть не могу его вечную иронию, все эти намеки да экивоки, а его хлебом не корми — дай над кем-нибудь поиздеваться. Особенно над Зузаной. Скорее всего, он и ходить-то с ней начал, потому что она великодушно прощала все его выбрыки. Или просто не замечала. Когда-то, еще в конце второго курса, он попробовал подкатиться ко мне, но тут же отстал, как только сообразил, что зря старается.

Не спорю, мы, женщины, любим посплетничать, но я уверена, что он стал обхаживать Зузану из-за Катаржины, потому что они жили в одной комнате, а он хотел провести «разведку местности». Катаржина, разумеется, его отшила, а позориться ему страх как не хотелось, вот он и переключился на Зузану.

Но сплетни сплетнями, а против Зузаны я ничего не имею, деваха что надо, отличная студентка и подруга, этакое тихое, непритязательное создание. И хвалю ее вовсе не потому, что отношусь к ней по-барски покровительственно (хотя большинство мужчин из нас двоих выбрало бы меня), просто мне Зузана нравится. И жаль, что она так простодушно связалась с Бореком.

Борек выдал себя уже в «Дельте». Как только Павел сообщил нам, что Катаржина улизнула, у него первого упало настроение, и он собрался домой. Вид у него был еще мрачнее, чем у Гонзы. Зузана, по-моему, тоже обратила на это внимание и тут же ушла на улицу, чтобы всплакнуть. Бедняжка…

В Костельце мы пересели с поезда на междугородный автобус и столкнулись с первой неожиданностью. Катаржина. Никто из нас о ней даже словом не обмолвился, но мы сомневались, что она вообще появится. А она выглядела, как всегда, великолепно; умения выбрать подходящий наряд у нее не отнять. Высокие ботинки из тюленьей кожи, лазурные рейтузы и подобранный в тон свитер, белая куртка с капюшоном — словом, Катаржина в полном блеске, как будто ехала не в забытый Богом приграничный уголок, а в Гренобль или Гармишпартенкирхен. Я заметила, как Павел удивленно окинул ее взглядом с ног до головы, а пожимая ей руку, спросил, куда это она так вырядилась и не рассчитывает ли для разнообразия принять участие в конкурсе «Мисс Горная красавица». Катаржина только засмеялась, легонько шлепнула его рукавичкой по щеке и сказала:

— Замолчи, негодник. Не могу же я при Алене сознаться, что еду только ради тебя.

А потом подъехал набитый битком автобус, и нас ожидала неожиданность номер два. Называлась она Мирка, и Катаржина представила ее как свою подружку, которая очень любит кататься на лыжах. Пришлось взять ее с собой.

— Надеюсь, у Гонзы найдется лишняя постель. В крайнем случае мы и в одной поместимся, — заявила Катаржина, а я подумала, что Гонза будет рвать и метать от такой «радости».

Мирка засмеялась. Голос у нее был глухой, хрипловатый, а выражение глаз — твердое и даже вызывающее. Но я вовсе не хочу сказать, что она была неприятной. Напротив, вполне милая девчонка — крашеные волосы, сильно подведенные серо-зеленые глаза, да и фигурка, насколько позволяли разглядеть джинсы и расстегнутый полушубок, первоклассная.

— Ты что говоришь, Катрин? — произнесла она своим альт-баритоном. — Одна постель для двух женщин… Мы ведь не из тех! Ты же обещала, что поедут три вполне приличных парня. Вот этого, — она кивнула на Павла, — беру не глядя.

Павел только кашлянул, а я с удовольствием бы врезала ей разок. Не помню, чтобы кто-то так сразу и навсегда пришелся мне не по душе. То же самое, видимо, почувствовала и Зузана, она, наверное, уже молилась, чтобы Борек и в самом деле лежал пластом и никуда не поехал, а то ведь эта чертовка мигом затащит его в постель.

— Мирка, ну, пожалуйста, перестань говорить глупости, — вполголоса проговорила Катаржина и напустила на себя такой сокрушенный и высокоморальный вид, что ей в самый раз было читать проповеди в Армии Спасения. Мирка в ответ только расхохоталась, но до самых Гониц больше не давала о себе знать.

А в Гоницах к нам присоединился Борек. Никакой простуды, конечно, выглядел даже лучше, чем всегда. Для приличия он, разумеется, пожаловался, что еще вчера вечером не знал, поедет ли, и что все святки пропотел и пролечился, боится даже, что перенес грипп или ангину. Так что на лыжах он не ходок, будет топить печку, резать хлеб и открывать консервы.

Тут все было как на ладони: кататься на лыжах не умеет, но боится стать посмешищем. Из-за этого и придумал свой грипп, хотя на самом деле здоров как бык. А Зузана клюнула на эту удочку и уже вслух жалела, что не захватила с собой грелку.

В Гоницах автобус стоял двадцать пять минут, так что мы успели выпить кофе в ресторанчике. Компания наша была уже в полном сборе, даже больше чем в полном, правда, Гонза уехал раньше, чтобы привести в порядок избу. Кофе я выпила буквально одним глотком, мне надо было хорошенько встряхнуться, потому что в автобусе я целый час зевала и подремывала. Потом отправилась в туалет. Располагался он в самом конце коридора — две кабинки и общая прихожая с умывальником и зеркалом. Я заперлась в левой кабинке, и тут же следом за мной примчались Мирка с Катаржиной. Они остались в прихожей, видно, хотели только привести себя в порядок и причесаться, а о том, что я тоже здесь, не подумали. Мирка заговорила своим глуховатым голосом; тон у нее был начальственный, даже диктаторский.