Светлана Алешина - Дамы любят погорячее (сборник)

Однако вышло, что я все-таки ошибаюсь. Девушки вовсе не были так безучастны к случившемуся, как мне показалось на первый взгляд.

Когда одна из русалок вынырнула, другая подплыла к ней, и обе приблизились к бортику бассейна, чтобы передохнуть. Я крутилась поблизости и могла слышать, о чем они разговаривали.

— Свет, как ты думаешь, это Малахова убила Анну? — спросила та, что была в купальнике в горошек. — Я как представлю, что ее в солярии нашли, мне жутко делается!

— Нет, вряд ли, — покачала головой темноволосая русалка. — Просто мне кажется, что кто-то «Парадиз» к рукам прибрать решил, вот и устранил Аллу от дел…

— А не проще было бы тогда саму Аллу… А?

— Тогда бы убийцу легко нашли, — высказала свое мнение Света.

— Ты думаешь, это Гоффман? — поинтересовалась девушка в раздельном купальнике.

— Вряд ли, — пожала плечами Света, — Герману известно, что у Анны в России остался сын… Он знает, что доля Анны в случае ее смерти перешла бы по наследству ему!

Что? Что? Я чуть было не выпрыгнула из воды. Какой еще сын?!

— Но если нет документов, нет и наследства, — возразила девушка. — Говорят, что документы Анны до сих пор не нашли…

— Мало ли, что говорят, — усмехнулась девушка и уплыла от бортика. Ее подруга последовала за нею, играя брызгами.

Я быстренько поднялась по лесенке и так торопилась, что едва не поскользнулась и не свалилась в бассейн.

— Что с тобой? — изумился Костя: вид у меня и впрямь был ошеломленный. Я сбивчиво, шепотом рассказала ему о том, что услышала.

— И ты поверила в эти сплетни? — осведомился Костя скептически. — Какой еще сын? До сих пор о нем и словом никто не обмолвился!

— Но девушка утверждала, что Гоффман об этом знает, — не унималась я, вытираясь махровым полотенцем, которое к этому времени принес мне Денис из раздевалки.

— Да кто она такая?

— Не знаю, — призналась я. — По-видимому, одна из постоянных посетительниц «Парадиза»…

Я огляделась по сторонам: подружки-русалки куда-то исчезли. Судя по всему, поднялись по одной из лесенок и вышли через другую дверь.

Не успела я одеться, как ко мне подошел Денис.

— Ирина Анатольевна, — осведомился он, — вы хотели встретиться с Германом Генриховичем?

— Очень хотела, — призналась я. А учитывая последние обстоятельства, мое желание только усилилось. Можно было сказать, что оно просто жгло меня изнутри. Костя прекрасно понимал мое состояние, но только втихую посмеивался.

— Гоффман только что приехал и заперся в своем кабинете, — сообщил мне Майоров. — С ним что-то случилось, — добавил он. — Герман Генрихович выглядит так, словно его дом минуту назад взорвали террористы. Он даже, когда арестовали Аллу Владимировну, вел себя гораздо спокойнее…

Я подумала, что Гоффман только что узнал о том, что его любовницу выбросили из окна восьмого этажа собственного дома. Но вслух говорить не стала, у Дениса хватало своих проблем: взять хотя бы угон машины. А он держался, в общем-то, молодцом. Я полагала, что весть о гибели штатного врача и без моего участия не заставит себя ждать особенно долго.

— Герман Генрихович, — я постучала в дверь кабинета менеджера «Парадиза».

— Кто там? — отозвался он глухо. — Войдите!

В сопровождении Кости я переступила порог кабинета.

— Ах, это вы! — облегченно выдохнул Гоффман, держа в руке тлеющую сигарету. — Еще кого-то убили? — нервно осведомился он, схватившись за голову. — Кто-нибудь может объяснить мне, что происходит?! — воскликнул в отчаянии этот лысоватый человек.

— Вы узнали об Анжелике? — осторожно спросила я.

— Об этом кошмаре я узнал еще утром, — устало выдохнул Герман Генрихович и опустился в кресло. — За что? — всхлипнул он. — И Аллу не отпускают до сих пор! О чем думает этот чертов Рокотов?! Не могла же Алла всех из-за решетки поубивать?!

— Конечно, не могла, — согласилась я.

— А вы еще не оставили идею найти убийцу? — осведомился Гоффман, опустив руки на колени.

— Не оставила. — Я покачала головой. И, конечно, не стала объяснять, что у меня с детства вошло в привычку доводить все начатое до конца. — Что с вами случилось? — спросила я, понимая, что дело не только в трагической гибели Анжелы.

Герман Генрихович развел руками:

— Меня только что хотели убить!

— Вы ничего не перепутали? — Мне показалось, что у Гоффмана от всех напастей помутился рассудок. Выглядел он и в самом деле как тот гениальный, сумасшедший профессор из фильма Земекиса, у которого была собака по кличке Эйнштейн.