Инна Бачинская: Поджигательница звезд

– Я вас слушаю. – Прикрикнул на собаку: – Скайд, спокойно! Сидеть!

– Добрый день, Степан Давыдович. Я хотел бы поговорить с вами… – начал Шибаев.

– На предмет?

– О генерале Савенко, Иване Ильиче.

– А вы кто будете? – Якубов сузил глаза и смерил непрошеного гостя с ног до головы.

«Не иначе контразведка», – подумал Шибаев, невольно вытягиваясь, и сказал: – Александр Шибаев, веду расследование по поводу захоронения на бывшей даче генерала Савенко.

– Значит, дело все-таки открыли?

– Мое расследование носит частный характер, Степан Давыдович.

– По какому праву?

– По просьбе владелицы дачи, Кристины Юрьевны Яковлевой. Может, поговорим… в более спокойной обстановке? – Шибаев скользнул взглядом по псу, который не сводил с него красных глаз и утробно рычал.

– Скайд, на место! – приказал Якубов, отпирая калитку. – Заходите. Скайд! Я кому сказал?!

Пес нехотя потрусил к будке. Будь его воля, он бы намертво вцепился в пришельца, добрался бы до горла и – только хрустнуло бы!

– Не судьба! – читалось на его недовольной морде, которую он тут же высунул из будки.

Они уселись за стол, снова под яблоней. В отличие от Мишиной дачи яблок на земле не наблюдалось – всюду царил идеальный порядок.

«А может, снабженец», – подумал Шибаев.

– Я вас слушаю, – повторил Якубов.

– Что за человек был генерал Савенко?

– Генерал Савенко был боевым офицером, героем Советского Союза, честным человеком. Погиб как герой во время боевых действий в Афганистане, в августе восемьдесят четвертого. Я его прекрасно знал. Я не понимаю, при чем здесь генерал Савенко? Дача несколько лет стояла закрытая, кто угодно мог залезть.

– А его семья…

– Тамико Тариэловна – прекрасная женщина. После гибели мужа стала болеть, у нее были проблемы с сердцем. Умерла спустя год. Дочь Людмила вышла замуж за иностранца, кажется, американца, и уехала. Все. Забудьте про генерала, он здесь ни при чем. Не оскверняйте памяти. Нечего ходить и выспрашивать. Есть вещи, которые лучше не трогать. Двадцать лет, шутка ли. Нечего копать, да и зачем?

На крыльце появилась миловидная женщина в синем легком платье. Голубоглазая, с седыми короткими волосами. С любопытством посмотрела на Шибаева, кивнула, улыбнувшись.

– Что тебе, мать? – обратился к ней Якубов.

– Степа, я в магазин. Сейчас хлеб завезут.

– Может, на машине? Товарищ уже уходит.

– Не нужно, я пройдусь.

– Ну, смотри. А вы, молодой человек, не тем делом заняты. Так и передайте Яковлевой, что не тем. Глупая затея. Двадцать пять лет! А может, все сорок! Или пятьдесят! Все от почвы зависит. И не слушайте сплетни, мало ли, что люди скажут. Эта газета не имела права печатать материал без согласования с правлением кооператива. Не имела! – Он тяжело хлопнул ладонью по столу. – Нет, что ни говори, раньше было больше порядка. Народ знал, что можно, а чего нельзя. И газеты уважали права граждан, не лили помои.

Он насупился. Скайд, почувствовав недовольство хозяина, зарычал громче. Шибаев старался не смотреть в его сторону.

– Спасибо, – сказал он и поднялся.

– Не за что, – ответил полковник Якубов. – И помните, что я вам сказал. Всего хорошего.

Шибаев пошел по узкой асфальтовой дорожке вдоль дачных заборов. Малина, черная смородина, буйные кисти белых и сиреневых цветов, пышная зелень – все это выпирало из-под решеток, словно просилось на волю.

Синее платье седовласой женщины он заметил издали. Она ждала его за поворотом. Он кивнул ей и сказал неопределенно:

– Хорошие тут у вас дачи…

Он хотел добавить что-нибудь насчет богатого урожая, но не нашелся. У Шибаева никогда не было своей дачи, он иногда наезжал к Алику на Магистерском озере половить рыбу. Там не росло ничего, кроме буйной травы, и поэтому не ему было судить о богатых или бедных урожаях.

– Очень! – отозвалась она с готовностью. – Я не нарадуюсь, и отец при деле. Это я так Степу называю. Знаете, мужчина без работы… Ужас! – Она рассмеялась. – А вы кто? Я не все слышала…

Шибаев усмехнулся – она даже не скрывала, что подслушивала.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Зоя Владимировна! А вас?

Шибаев представился. Они неторопливо шли к выходу из кооператива.

– Вы приходили из-за скелета! Какой ужас! Я до сих пор не могу прийти в себя. Бедная женщина! Вас Кристина наняла?

– Кристина.

– А зачем? Это же, говорят, случилось лет двадцать пять или все тридцать назад, это ж к ним не имеет никакого отношения.

– А к кому имеет?