Олег Путилин - Алкаш в газете

После собрания Гармошкин пригласил меня к себе в кабинет и со словами благодарности вручил конверт, в котором было три тысячи долларов…

— Ну что, мужики, давайте выпьем за то, что все благополучно закончилось! — поднял тост Дынин.

Мы осушили по рюмке водки.

— Да, а ведь все могло кончиться гораздо хуже, — произнес я. — По сути дела, все, что задумал Шелестюк, получилось. И даже то, что я разгадал его игру, на самом деле вряд ли могло кардинально изменить ситуацию. Положение дел спасла только роковая ошибка бомбиста Ливанова. Кто бы мог предположить, что такой предусмотрительный и обстоятельный человек может так оплошать!

— Ну, и на старуху бывает проруха, — резонно заметил Седой. — Кстати, как его состояние?

— Выживет. Через несколько дней врач разрешит провести с ним первую беседу, — сообщил Дынин.

— А Шелестюк? Как с ним дела? — спросил Седой.

— Сознался! Куда ему деваться?! Улики-то неопровержимые, — самодовольно заявил Дынин. — И зачем только ему все это было надо? — задал он риторический вопрос, разливая водку по рюмкам.

— Зачем ему было это надо, лучше всего пояснил он сам в разговоре с Ливановым, — сказал я. — Газета являлась тем инструментом, без которого вершин в политике не добьешься. А он, видимо, метил далеко. На эту газету он давно положил глаз. Как человек неглупый, он понял, что наилучших успехов в деле приручения газеты можно добиться, используя вражду в ее руководстве…

— Короче, разделяй и властвуй, — прокомментировал Седой.

— Совершенно верно. Он умело разжег страсти в борьбе за лидерство в газете между Бомбергом, Кострюковым, бывшим главным редактором Грищуком, одного за другим выводя их из игры. Он проводил тайные переговоры то с одним, то с другим, обещая всем свою поддержку. А тут судьба подарила ему такой случай! Бомберг, решивший для себя, что только методом физической ликвидации можно избавиться от своего конкурента, является к вице-мэру с просьбой найти ему исполнителя. Тогда в голове Шелестюка и созрел план устранить обоих соперников почти сразу. Он сводит Бомберга с Ливановым, и киллер записывает свою беседу с ним. А на следующий день взрывает машину своего вчерашнего заказчика.

— Здесь он также проявил некую неосторожность, появившись на месте преступления на своей машине, — заметил Седой.

— Не совсем так, — возразил я. — Действовать надо было срочно. Шелестюк знал, что Бомберг возит в дипломате документы, компрометирующие Кострюкова. Это было одним из условий комбинации, им задуманной. Даже если бы часть документов сгорела, по остаткам можно было восстановить хоть что-то. Дипломат Бомберга был весьма дорогим и хорошего качества… Так вот… Автомобильная стоянка перед издательством — вполне подходящее для взрыва место. Неудобство лишь состоит в том, что в радиусе действия дистанционного взрывного устройства негде укрыться. И тогда Ливанов решил взорвать Бомберга, проезжая мимо него на своей машине. Если бы даже его машину слегка задело, это было бы скорее его алиби, нежели бросало на него какие-то подозрения. Так он и поступил. После того как взорвали Бомберга, в руки следователей попал бы компромат на Кострюкова, а потом каким-нибудь образом всплыла бы и кассета с записью.

— Но твое появление все же было неожиданностью для Шелестюка? — спросил Седой.

— Да, конечно. Но он и здесь попытался использовать ситуацию себе во благо. Он повел игру так, чтобы кассета попала в руки милиции через меня.

— А ощущение того, что Шелестюк ведет с тобой двойную игру, тебе, как обычно, пришло во время сна? — с насмешкой спросил Седой.

— Неважно! — отрезал я. — Хотя на самом деле это и так… Но ощущение такое появилось сразу после разговора с киллером — уж больно все как-то гладко складывалось. И окончательно я понял это во время ареста Кострюкова. Я даже подозреваю, что следователь Захимович специально выдал мне информацию о готовящемся аресте коммерческого директора, чтобы я предупредил Кострюкова, а тот ударился бы в бегство. Тем самым косвенно подтвердив свою виновность. Я был совершенно уверен в том, что когда компромат на Шелестюка попадет к Захимовичу, вице-мэр предпримет все, чтобы заполучить эти материалы.

— А почему же ты решил рискнуть и обратился в городскому прокурору?

— Я пришел к выводу, что оставшиеся у меня документы, которые я даже не показывал Шелестюку, и копии аудиозаписи можно отдать только тем, кто по политическим мотивам заинтересован в их продвижении.