Олег Путилин - Алкаш в борделе

— Да, — раздраженно согласился Путилин. — Дело в том, что пятая пропала совсем недавно. Надежда еще не успела переложить подготовленное досье в папку. Вот она, — он достал из ящика стола листок бумаги с фотографией.

На фотографии была изображена страшно худая девушка с продолговатым детским лицом и короткой стрижкой. У нее были маленькие груди и острые, подобно носу «Ту-144», коленки. Пробежав глазами текст, я выяснил, что девушку зовут Марина Мамонтова, двадцати одного года от роду, не замужем, окончила училище культуры. Родители ее жили в нашем городе.

Я отметил этот факт, поскольку в досье, которые я прочел днем, у большинства девушек либо не было родителей, либо они были не местными: жили раньше либо в области, либо в другом городе.

Заметив, что я долго изучаю фотографию, Путилин опередил мой вопрос:

— Да, и такие тоже пользуются спросом. Обычно их заказывают пожилые мужчины.

Я подумал, что у старперов в данном случае срабатывает или нереализовавшийся инстинкт отцовства, или особая извращенческая натура педофила, если их может возбуждать только детское лицо этой девушки.

— Может быть, это из области секретов фирмы, но мне, возможно, потребуются имена постоянных клиентов, которые особенно часто пользуются услугами ваших девушек, — сказал я, выразительно глядя на Путилина.

— Да, — нахмурился он и как-то стушевался, — мы стараемся не разглашать имена клиентов и даже между собой называем их только по имени-отчеству. Но если вдруг такая необходимость возникнет, эти фамилии будут вам предоставлены, — после некоторой паузы твердо заявил директор клуба. — У нас есть специальный журнал, куда заносятся фамилии членов клуба, которые пользовались услугами наших девушек. Кстати, из пропавших пяти девушек только четверо работали на третьем этаже. Оля Карнаухова специализировалась на обслуживании иностранцев в массажном салоне, поскольку владеет языками.

— Да, и еще. Я обратил внимание на то, что все пропавшие девушки не имеют, за исключением последней, почти не имеют родственных связей в нашем городе.

Путилин отреагировал мгновенно:

— Это общий принцип подбора кадров на эти должности. Наличие близких родственников приводит к осложнениям, а мне проблемы не нужны. Разбираться с разгневанными мужьями и негодующими матерями мне некогда.

— Последний вопрос, чтобы сразу уяснить для себя ситуацию. Ваши девушки работают у вас по контракту, накладывающему на них жесткие временные и финансовые обязательства? Или же их работа регламентирована другими соглашениями, по которым они могут уволиться в любой момент?

Путилин посмотрел на меня, несколько секунд посидел насупившись и наконец ответил:

— Видимо, речь идет о том, являются ли девушки моими вечными рабынями?.. Давайте проясним и эту ситуацию. У меня солидная структура, я много зарабатываю и даю хорошо заработать моим сотрудникам. Естественно, такая структура не может работать без жестких принципов, без неукоснительного соблюдения правил игры, которые я определяю. Но я не идиот и прекрасно понимаю, что бизнес может быть успешным и иметь серьезные перспективы только в том случае, когда он основан на экономических интересах всех его участников. И это главный критерий, которым я руководствовался, создавая свою фирму. Мои девушки много работают и хорошо зарабатывают. Да, у них есть контракты, есть жесткие правила поведения, которые они должны соблюдать, есть и штрафные санкции… Но контракт я заключал только с теми, в которых вложил деньги — в их обучение и профессиональную подготовку. Эти деньги они должны были отработать, и все они их отработали. Далее все наши отношения строились по обычному принципу: работаешь — работай и соблюдай правила; не работаешь — увольняйся. Я никого здесь не держу. Все мои сотрудники сами держатся за меня. Главное наказание в моей структуре должно быть одно — увольнение. За три года я сменил три состава сотрудников из разных подразделений. Остались люди, которые способны удовлетворять моим критериям и требованиям. Так вот, могу сказать, что все пропавшие девушки вложенные в них средства отработали и никаких долгов за ними не числилось… Вот, собственно, и все, что я могу вам сказать. Если вас не убеждают мои слова, можете побеседовать с любой нашей сотрудницей наедине.

— Что ж, спасибо, — сказал я. — Думаю, что ваши аргументы вполне убедительны. На сегодня больше вопросов к вам у меня нет. Кроме одного — обычно, когда я берусь за дело, мне дают аванс.