Гунар Цирулис - Не верьте в аиста

— Видали, как растут потребности трудящихся. — Эдгар убрал папку в портфель и извлек оттуда плавки. — Интуиция мне подсказывает, что сейчас к четырем рублям вы затребуете еще двенадцать копеек.

— И для тебя это уже повод утопиться? — закатив глаза, горестно вздохнула Лайла.

Зубоскалили незлобно. Дань привычке. Тем более, что Эдгар успешно парировал ехидные выпады и в долгу у друзей не оставался.

Вилису это наскучило первому.

— И как вам не надоест травить вечно одно и то же… — Упругим прыжком он вскочил на ноги. — Пошли, старье, макнемся!

Альберт устало махнул рукой. Астра взяла на гитаре первые такты знакомого физкультурного марша. Под ее аккомпанемент Варис замогильным голосом запел сочиненный Альбертом текст:

— В древнем Риме усекли пользу утренней зарядки…

— Гениально! Давайте споем хором! — вдохновенно предложил Эдгар.

— Обратно мероприятие… — и Альберт демонстративно уткнулся лицом в свои вытянутые руки.

— Тогда уж лучше пойти поплясать, — Лайла сказала это между прочим, однако втайне лелеяла надежду потанцевать с Вилисом, в которого была влюблена с пятого класса.

Это ни для кого не было тайной, но Вилис, как это порой случается, о чувствах Лайлы узнал последним. А, узнав, долгое время не мог определить свою дальнейшую линию поведения. Затем убедился, что никаких особых требований к нему не предъявляют, и благосклонно разрешил себя любить. Даже привык к тому, что Лайла терпеливо поджидает его после каждой тренировки, дает сдирать домашние задания и всячески опекает его. Жизнь стала более легкой и приятной…

— Давно, наверно, не слышали: «Папа, маме сам скажи», — вяло съехидничал Альберт.

— Выключай пилу! — оборвал приятеля Варис. — Что на тебя сегодня нашло?

— Скукотища…

— Я бы на твоем месте посадил всех нас в свою «Волгу» — и по Юрмале.

Хотя Вилис свое предложение внес скорей шутки ради, тем не менее оно сразу оживило ребят.

— А почему бы и нет?! Права и доверенность у меня есть, — тон у Альберта был вызывающий. — Если бы Варис еще раз прогулялся к моей мамаше и сказал, что по заданию органов милиции…

— Нет, нет, до наступления темноты я не могу появляться в нашем районе! Тот ворюга ведь не отдает бабушке шмотки. А еще раз выслушать, какие она привезла нам подарки — это свыше моих сил. Мы с Расмой прикинули, что в багажном шкафчике уместилось не менее двух контейнеров груза.

— А если попробовать по телефону? — Лайла не желала так легко отказаться от заманчивой перспективы.

— Не пройдет номер… — покачал головой Альберт. — Вот если бы кто-нибудь из Варисовых предков позвонил, а так…

— Тебе все-таки удалось родиться в солидном семействе, — сказал Варису Эдгар, младший сын почтового работника-пенсионера.

— Отец — милиционер, мать — учительница, — ехидствовал Альберт. — Для преступника — идеальное родословное дерево…

— И все же они хорошие люди! — неожиданно серьезно сказал Варис.

К группе ребят ленивой, развинченной походкой приближалась Ингрида. В первый момент Альберт даже не узнал свою недавнюю пассажирку — настолько изменилась внешность девушки. Теперь на ней было простое коротенькое платьице, и были видны ее длинные красивые ноги. Лицо ненакрашено, круглый лоб, огромные темные глаза, чуть припухшая верхняя губа. Она показалась ребятам веселой и бесшабашной девушкой. Такие сидели рядом с ними за партой в одиннадцатом классе.

— Да здравствует цвет и будущее народа! — она направилась прямиком к Альберту. — Дай закурить, адский водитель!

Признаться, что он некурящий, означало бы утратить по крайней мере половину мужского достоинства. Парень запустил руку в карман брюк, затем бессовестно соврал:

— Позавчера бросил.

— Молодец. Теперь получаешь двойное удовольствие, когда куришь чужие, — Ингрида присела рядом с Альбертом и достала из висящей на плече сумки пачку американского «Уинстона», предложила юноше, затем пустила по кругу: — Берите, ребята, смело, капиталистическая здесь только оболочка, внутри наша старая добрая «Прима».

Закурили только Альберт и — ко всеобщему удивлению — Астра. Она посмотрела на незнакомку холодно, почти враждебно. Впервые в жизни в ней пробудилось подобие ревности, до конца неосознанный страх. Астра волновалась отнюдь не за Вариса, а за Альберта, который не сводил с Ингриды глаз. Девушка это заметила, но не подавала виду.

— Когда мы днем ехали на его машине, — рассказывала Ингрида, — я чуть не стала калекой. Он, наверно, еще не в курсе, где педаль тормоза, и чешет на всю железку… Нет ничего глупей — удовольствия никакого, а алименты платить потом всю жизнь. Тогда уж лучше, если знаешь, за что, хотя бы под старость будет приятно вспомнить, верно?.. — и она вызывающе посмотрела на Альберта.