Илья Рясной - Пятая жертва

- Тише, тише, дорогой, - шепчет она. - Он совсем плох.

- Нет, это все мелочи, - слышится другой голос, и рядом с Эллой выступает из темноты ее любимый дядюшка Ким Севастьянович Ротшаль.

- Мы почти убили его.

- Не беспокойся. Давно никто не доходил до такой отличной кондиции.

- Но...

- Все будет нормально...

Голоса стали уплывать куда-то вдаль, но Валдаеву казалось очень важным не упускать их. Он цеплялся за них, как утопающий за соломинку. И вдруг ощутил, что соломинка эта держит. Он шел на звук этих голосов, выкарабкиваясь из мертвой зыби полузабытья.

Он напрягся, приоткрыл глаза. Очнулся. Предметы стали приобретать определенные очертания. Он увидел над собой низкий потолок. Ощутил тряску. И вдруг разом понял, что находится в машине "Скорой". На такой же его везли недавно в клинику. Куда его везут теперь?

Наверху маячили два лица. Он напряг зрение. Резкость стала наводиться, как изображение в видеокамере.

Валдаева почему-то не удивило, что рядом с ним на сиденье сидит профессор Ротшаль в белом халате.

Странно, что не удивило его и то, что около него, зябко обняв плечи, устроилась Элла. На ней тоже был белый халат.

Он застонал, прикусил губу и, собрав последние силы, тяжело, будто придавленный в штреке породой шахтер, попытался приподняться.

- Тихо, тихо, дорогой, - нагнулась над ним Элла и погладила по плечу. - Не беспокойся, все будет в порядке.

- Эх, незадача, двух кубиков не хватило, - досадливо воскликнул Ротшаль.

Он завозился. И воткнул в предплечье Валдаева одноразовый шприц.

Валдаеву стало душно и жарко. Ему захотелось встать, ринуться отсюда. Он начал движение, его прижали к кушетке. И тут все стало опять терять резкость, расплываться. Он снова отключился. На этот раз без кошмаров. Измученное сознание взяло передышку...

Рядом тонко журчала вода. Этот звук пилил череп. Он сверлом врезался все глубже и глубже, отдавался болью во всем измученном теле.

Где-то вот так же текла вода. Где? Когда? Кажется, текла она в ванной. В ванной, где лежала большая кукла с полуотрезанной головой. И кукла эта была человеком... Мысли Валдаева путались. Они были скользкими, как мыло в той ванной. Их очень трудно было ухватить.

Валдаев застонал и пошевелился. Мысли начали туго ворочаться в голове. Звон звучал все настойчивее.

- Надо бы еще, - услышал он грохот.

- Нет. Ему и так досталось четыре кубика, - пророкотало рядом немного в другой тональности. - Может не прийти в себя до времени.

- Кажется, шевелится. Валдаев с трудом разлепил веки.

- Очнулся, - послышался голос.

Теперь голос уже не грохотал. Ощущения у Валдаева возвращались в норму. И звуки не обрушивались молотом и молоточками.

- Все будет нормально, - над ним нагнулся круглолицый, лоснящийся от пота мужчина. Он повторил недавние слова Эллы... Впрочем, была ли Элла? Был ли профессор Ротшаль? Или Валдаеву все почудилось, а на самом деле он находится в больнице, напичканный препаратами, которые вызвали галлюцинации.

Ничего подобного. Какие уж тут галлюцинации? Он лежал на жестком ложе, явно уступающем больничной кровати. В помещении царила полутьма.

Хлопнула дверь. И Валдаев остался в одиночестве.

Лекарство, которое вкололи ему, начало действовать. И действовало оно необычно быстро. Адекватное восприятие действительности возвращалось. Возвращалось вместе с физическими ощущениями. Прежде всего он отметил, что здесь прохладно. И в душе был лед. Произошло то, к чему все предыдущие неприятности были лишь безобидным предисловием.

Голова прояснялась быстро. Возвращались и силы. Валдаева накачали сильными лекарствами.

Он приподнялся на прикрытом тонким матрасом узком топчане. Помещение было небольшим - где-нибудь три на четыре метра. Сводчатый влажный потолок был в рыжих потеках. Кирпичные стены - тоже в потеках. Из мебели, кроме топчана, ничего не было. Сколоченная из грубо обтесанных досок дверь производила впечатление ветхой и старой. Казалось, ее не так трудно вышибить плечом, если поднапрячься.

Где-то за дверью слабо струилась вода. Этот звук недавно и вырвал Валдаева из состояния одурманенности.

Помещение слабо освещала масляная лампа, стоявшая на земляном полу в углу. Валдаев ощутил себя узником замка Иф. Ему вдруг пришла в голову идиотская мысль - а вдруг он здесь проведет годы? Остаток жизни видеть эти влажные стены, эту масляную лампу. Но кому это надо? Зачем он здесь?

На его правой ноге было постороннее давление. Он протянул руку и без особого удивления нащупал металлическое кольцо, которое охватывало лодыжку. Эта деталь вполне соответствовала обстановке.