Андрей Константинов - Гоблины. Сизифов труд

…Андрей и Левша общались уже минут пять, но нечто навроде официантки подкатилось к ним только сейчас. Подкатилось виляющей матросской походкой и, облагодетельствовав чистой пепельницей, поинтересовалось:

— Что кушать будете, молодые люди?

— Ты как, Иваныч?

— Нет-нет, благодарю. Я — только кофе. Будьте добры, эспрессо, — Мешечко озвучил свой заказ таким тоном, словно попросил принести цикуту.

— Я бы не советовал. В смысле, в местном исполнении — дрянь редкостная, — предупредил Левша, заслужив ненавистный взгляд обслуги.

— Тогда сок. Апельсиновый есть?

— Вроде был. Надо посмотреть. А вам?

— А мне, барышня, кружечку пивасика. А еще лучше — две.

— Какого?

— Холодного.

— Это всё?

— Пока да.

Официантка — эдакая булгаковская «боцман Жорж», обиделась окончательно и завиляла обратно на кухню. Впрочем, немудреный заказ принесла довольно быстро. Левша жадно схватил первую кружку, в несколько глотков опустошил ее всю и, с наслаждением закурив, откинулся на спинку стула. Опасно откинулся: судя по хлипкости местной мебели, та могла и не выдержать.

— …Кайф! На зоне, при желании, и «Хайникены», и «Туборги» всякие разные достать не проблема. А тут пьешь — вроде бы и моча мочой, но при этом ни в какое сравнение! А всё потому, что — воля! Опять же — малая родина! — Левша ностальгическим взглядом обвел загаженные интерьеры. — Прав был старик Маркс, прав: «Бытие определяет сознание».

— Так ты, оказывается, местный? А я думал, кафешку эту исключительно в конспиративных целях выбрал?

— Обижаешь! Я коренной детскоселец! Всю жизнь на Генерала Хазова прожил.

— Так это там тебя последний раз принимали? Со стрельбой и музыкой? — поинтересовался Мешок, будучи в курсе за военно-морскую историю с задержанием Левши. После которой тот получил свое второе погоняло — Потемкин.

— Ага.

— Теперь-то можешь сказать: какого хрена ты тогда чудил? Помню, мои знакомые опера всё удивлялись: дескать, по предыдущим срокам Левша завсегда тихо заходил. Без истерики.

— Да у меня в тот день как раз день рождения был, — охотно начал рассказывать Левша. — В кои-то веки решил по-человечески отметить. Пацанов своих звать не стал, только Ирку пригласил. Это соседка моя. Раньшая. Я ее тогда регулярно того-самого… Короче, типа любовь у нас была. Вот мы с ней пузырь водки раскатали, потом туда-сюда, это самое… По-быстрому, чтобы еще на ночь оставить… Я ж уже не в тех летах, чтобы бабу пахать от зари до зари… Вышел я, значит, после этого дела на балкончик свой, покурить. Такая, понимаешь, нега во всех членах. Особливо в главном. Только затянулся, гляжу: подъезжают гости дорогие, но незваные. На «буханочке» ментовской. Я тогда сразу понял — по мою душу.

— Знать, было что за душой? — уточнил Андрей.

— Было. Но, самое обидное, не только мое, но и чужое. Как раз накануне кореш знакомый кое-какие вещички с гоп-стопа приютить попросил. На пару дней. Вот и пришлось их, от греха, срочно перешхерить.

— В печке сжег или в унитаз спустил?

— Очумел? Там две шубы козырные, аппаратура, рыжье… Короче, пока я ментов на мушке держал, периодически постреливая, Ирка шмотье к себе на хату перетаскивала. Заодно кое-что из моих вещичек прибрала. Кабы нашли, больше дали. Правда, все равно за сопротивление навесили. Так что в итоге то на то и вышло. От судьбы не соскочишь. — Левша притушил папиросу и взялся за вторую кружку. — Э-эх! Но счастье — оно есть! А пить — еще большее счастье!

— И что же Ирка твоя, дождалась тебя?

— Пока на предвариловке сидел, два раза на свиданку приходила. Крыжовниковое варенье приносила. А потом — всё. Выбыла в неизвестном направлении. Со всем товаром, разумеется.

— Теперь искать станешь?

— Специально розыскивать не буду. Но если случайно встречу, то… Короче, лучше бы обойтись без таких случайностей. Ей — лучше.

— М-да, готовый сюжет для любовной драмы. Предложить киношникам — так с руками оторвут, — усмехнулся Мешечко. — А за другую драму ты мне что еще поведать можешь?

— Так ведь, Иваныч, я вроде бы всё уже рассказал. Или думаешь, я тебе фуфло толкаю, а сам халявное пиво пью?

— Левша, я ничуть не сомневаюсь в твоей порядочности. Тем более что, за исключением нескольких естественных неточностей, ты всё гладко поешь. Вот только я не врубился про деньги: откуда у этого аптекарского доходяги такие бабки на девочку сыскались?

— Марчелыч рассказывал, что, когда его мамаша преставилась, он то ли ремонт, то ли просто перестановочку затеял. Ну и типа наткнулся на матушкин клад. А там, в пересчете на зеленые, около тридцати штук было. Не кисло?