Андрей Константинов - Гоблины. Пиррова победа

— Позавчера эти же двое здесь в утреннюю смену сидели. Я их срисовал, когда в аэропорт собирался.

— Интересно, как им платят? Почасово или трудоднями?

— Работенка, к слову, непыльная, — заметил Бугаец и мечтательно задумался: — Э-эх! Мне бы сейчас сюда ВССК «Выхлоп» для бесшумной стрельбы!

— Полагаешь, снял бы? А не далековато?

— В самый раз! «Выхлоп» работает до шестисот метров.

— А магазин у нее на сколько?

— На пять, так что пацанам было бы вполне достаточно. Правда, тяжелая, зараза: с оптикой и глушителем почти семь килограмм весит.

— Во! Кажись, начинается! — встрепенулся Зеча, завидев выруливающий во дворик канареечный «уазик». — Молодца! Практически минута в минуту подъехали.

— «ППС Центрального РУВД», — прищурившись, прочитал Бугаец. — Какого хрена? Мы же в Кировском живем!

— Раздуплись, брателло! Кого Курт сумел, того и подогнал. Да и какая, на хрен, разница? Тебе не все равно?

— В принципе, всё.

— Тады сиди, не питюкай и не мешай мне смотреть фильму. Плохо только, что звука нет, — ненавижу немое кино!..

…Милицейский «уазик» остановился возле детской площадки, и из него неторопливо выбрались двое «пэпсов». Один — просто милиционер, но с автоматом, другой — сержант, но с голыми руками. Клим и Шпала посмотрели на них и настороженно, и неприязненно одновременно.

— День добрый! Сержант Васько! Ваши документы.

— А в чем проблемы, командир?

— Паспорт, будьте любезны.

Клим достал из заднего кармана засаленную потрепанную книжицу тугамента, протянул милиционеру, и тот, не листая, переадресовал его старшому.

— А ваш? — вопросительно посмотрел на Шпалу сержант Васько.

— Дома, на полочке лежит. Потерять опасаюсь.

— Понятно.

— Не, в натуре, а че за дела?! Сидим, никого не трогаем.

— Распитие спиртных напитков в общественном месте, — заученно пробубнил тот, который «автоматчик».

— Каких спиртных? Вы чего, мужики, пиво от водки отличить не можете?

— Заткнись! — шикнул на Шпалу Клим и понимающе посмотрел на сержанта Васько. — Всё путем, командир, я тебя услышал. Сколько с нас?

— Клим, ты че, совсем больной? За что платить-то? Да я щас человечка наберу… — Шпала полез в карман за мобильником. — …Наберу, и у меня этот сержант на раз-два рядовым станет!

— Руки вытянул! Я говорю, руки вытянул! — рявкнул Васько, видимо обидевшись. Вслед за этим «автоматчик» вскинул оружие и принял красивую, угрожающую, хотя и немного киношную стойку.

— Мужики, бойцы! Не слушайте его! — отчаянно заверещал Клим, понимая, что дело начинает принимать скверный оборот. — Он у нас того, контуженый! Скока вешать в граммах? Я заплачу, мужики!..

В ответ «мужики» сурово покачали головами. Нет, эти «пэпсы», конечно же, не прилетели с другой планеты, и в любой иной ситуации конфликтующие стороны, конечно же, сумели бы договориться. Но дело в том, что сейчас менты имели четкую инструкцию закрепить двух распивающих на детской площадке кексов и поместить их в «обезьянник» до полудня завтрашнего дня минимум. Инструкцию эту двумя часами ранее сержанту Васько озвучил бывший коллега-«овошник» — хороший мужик, хотя и не без своих тараканов в голове. Причем не просто озвучил, но и присовокупил к ней шестьсот баксов: по двести на рыло.

К слову, третьим рылом был милиционер-водитель Дижоев — чемпион Центрального РУВД по тяжелой атлетике. И как раз в данную минуту оно (рыло Дижоева) нехотя выбралось из «уазика», лениво прошествовало к скамейке и мощным плечом пододвинуло в сторонку коллег. Без лишних слов и при полном отсутствии каких-либо эмоций милицейский чемпион сначала скрутил и «обраслетил» дерзкого Шпалу, а затем окольцевал и его более покладистого приятеля.

Закончив сию совсем нехитрую для чемпиона работу, Дижоев глянул на своих товарищей с легкой укоризной:

— Вот и всё! Хрена ли тут с ними базарить! Пошли, перхоть лагерная!

— Мы никуда не пойдем! — гордо и тоже по-киношному вскинул голову Клим. — Мы… я… я должен позвонить своему адвокату! Это беспредел! Вы…

Закончить мысль он не успел, получив несильный удар под дых. Обмякнув, Клим опал, как озимые, на мощные ручищи Дижоева, и тот брезгливо поволок его тушку к машине. Запоздало, только теперь включивший «сообразиловку» Шпала покорно засеменил следом за ними и даже первым забрался в клетку.

Через минуту «уазик», пыхнув-чихнув, потащился со двора: вся операция по нейтрализации «горе-наружки» в общей сложности заняла не более пяти минут. Тонкая, что и говорить, работа. И при этом, заметьте, никаких трупов!