Станислав Родионов - Долгое дело

Он клал "Науку о запахах" в портфель и на стук двери не обернулся, полагая, что начинается разгерметизация.

- Хорошо, что не ушли, - сказал прокурор.

Рябинин обернулся, увидел у него в руках бумажки и подумал совершенно обратное, потому что эти бумажки означали появление пятнадцатого пункта в плане.

- Базалова заболела. Посмотрите эти странные жалобы.

Слово "странные" прокурор чуть выделил, намекая, что жалобы интересны. Мол, не просто работа, а интересная работа, мол, специально для вас.

Рябинин взял разномерные листки, схваченные на уголках скрепкой, опустил их в портфель рядом с "Наукой о запахах" и шумно вздохнул.

- Там опросить человека три да решить вопрос о составе преступления, понял его вздох прокурор.

- Хитрый вы, Юрий Артемьевич, - буркнул Рябинин, надевая плащ.

- Почему же?

Прокурор потянулся к своему носу, намереваясь его пошатать, но руки не донес. Эта привычка - в задумчивости пошатывать нос - стала притчей во языцех. На новогоднем вечере даже была пропета частушка: "Когда вопросы он решает, то нос усиленно шатает. Хорошо, шатает свой, а не чей-нибудь чужой". Юрий Артемьевич справился с некрасивой привычкой - теперь вцепился в подбородок и двигал челюсть туда-сюда.

- Эти жалобы я видел у вас на столе еще вчера. Мне вы принесли их сегодня, в пятницу, в самом конце дня, намекая, что можно поработать дома.

Прокурор улыбнулся и отпустил подбородок.

- Я и сам беру работу на дом.

- Сами можете, а загружать подчиненного не имеете права.

- Ну, чем вы будете заниматься два дня? Смотреть телевизор?

- Не держу.

- Играть в домино, карты, шахматы?

- Не играю.

- Болеть за какую-нибудь команду?

- Век не болел.

- Копаться в земле? У вас нет участка. Тогда, пить вино?

- Гостей не жду.

- Может быть, вы стоите в очереди за коврами?

- Нет, - поддержал игру Рябинин.

- Сергей Георгиевич, вы не умеете отдыхать, как все нормальные люди...

- Упустили рыбалку, прибивание полочек, обед у тещи, прогулки с пуделем и вязание крючком.

- Этим вы тоже не занимаетесь. А если не умеете отдыхать, тогда работайте.

- А если у меня есть хобби? - спросил Рябинин.

- Не представляю вас собирающим значки, спичечные наклейки или бутылочные этикетки...

- А серьезного увлечения вы не представляете? - улыбнулся Рябинин, говоря уже не о себе.

- Уж не ищете ли вы смысл жизни? - улыбнулся и прокурор.

- Ищу, - неожиданно для себя и чуть с вызовом признался следователь.

- Ну, это не хобби, - посерьезнел Беспалов, заметив, что его подчиненный заметно покраснел.

- Да, это не хобби.

Юрий Артемьевич на секунду задержал его руку в своей: хотел сказать, или спросить, или хотел поспорить... Но они уже прошли коридор и были у выхода.

То зимнее небо, которое, спасаясь от солнца, опустилось на землю, теперь опустилось и на Рябинина. Липким холодом оно коснулось лица, но больше всего ему подошли стекла очков, которые сразу побелели от незримых капель, словно кто-то шел рядом и бесшумно работал распылителем. Идти пешком сразу расхотелось - только очки будешь протирать. Рябинин шагнул в троллейбус, который по воде подкатил с шипением...

Лида была дома. Она пролетела мимо, коснувшись губами его щеки, и понеслась на кухню - видимо, только что пришла и готовила еду. Там уже что-то шипело.

Рябинин быстренько разделся до трусов и приоткрыл дверь на балкон. Одна из тех мыслей, которые потоком бегут в нашем сознании и пропадают невесть куда, вдруг попыталась остановиться. Но с балкона ринулся холодный воздух частичка зимнего неба, и Рябинин взял гантели. Тело, просидевшее день неподвижно, теперь наслаждалось работой; оно уже перестало чувствовать холод и порозовело. Но был еще резиновый жгут, который то щелкал по спине, опадая, то дрожал, растягиваясь на вытянутых руках.

- Кушать подано! - донеслось из кухни.

Рябинин трусцой пробежал в ванную. Телу предстоял еще один праздник горячая вода. И тело праздновало вместе с душой, потому что, как известно, душа человека обитает в его же собственном теле...

Лида сидела за столом в своем любимом халате - зеленом, линялом, из мягкой фланели. Волосы, брошенные свободно, как им бросилось, закрывали всю спину и плечи. Казалось, Лида выглядывает из шалашика.

- А ведь я догадался, почему ты любишь этот халат, - сообщил он, приглаживая мокрый затылок.

- Почему же?

- Зеленое идет к твоим волосам. Ты, наверное, даже в авторучку набираешь зеленые чернила.

- А я догадалась, почему все тебя считают умным.