Оксана Обухова - Немного страха в холодной воде

И это устремление вернуло бабе Наде радость жизни. Мозги заработали в почти танцующем воодушевленном ритме, каждое па ловко вписывалось в спасительный для всех рисунок! Хотелось громко известить деревню — НАДЕЖДА ЕСТЬ!!

Бабушка Губкина стремительно вскочила с лавочки, заскочила на минуточку в дом и натянула на ноги вязаные носки Матрены. Потом, прижимая к груди обе суворовские фотографии, помчалась к его огороду.

«Только бы найти, только бы найти! — молилась на ходу. — Если я найду то, что там должно быть, поговорка про волков и овечек воплотиться в реальности!»

Возле дома Фельдмаршала сонно и лениво потявкивал бдительный Гаврош. Надежда Прохоровна буквально ползала по небольшой, усыпанной занозистыми щепками полянке рядом с горкой дров; поминутно вскакивала на ноги, подносила «заговорившую» фотографию к глазам и прикидывала на местности возможное расположение последней улики.

Нашла.

И тут же чуть не прослезилась — НАШЛА, НАШЛА, НАШЛА!!!

Пробежала до капустных грядок, щедро нарвала листьев и укрыла ими чуть ли не треть полянки за клетками.

— Надежда Прохоровна?

За спиной, недоуменно таращась, стоял хозяин огорода в полосатых трусах и шлепанцах. Погавкивание бдительного Гавроша разбудило кроликовода и повлекло на улицу, проверить — кто снова разоряет клетки?! На кого кобеля и милицию напустить?!

Как выяснилось, баба Надя разоряла. Но только не клетки, а остатки ажурной капусты. Безмерно удивленный, Фельдмаршал разглядывал украшенную капустными кружевами полянку и машинально скреб пальцами упитанную волосатую грудь:

— Надежда Прохоровна, что вы здесь делаете?

— Я здесь, Суворов, делом занимаюсь, — строго, вставая с колен, сказала московская бабушка. — А ты тут ничего не трогай.

— Почему это?

— Так надо. Видишь — я каждый листик камушком прижала. Смотри не выпускай Гавроша, понял?

— Не очень, — признался все еще сонный Фельдмаршал и с наслаждением зевнул.

— Потом поймешь, — пообещала гостья туманно и, словно все происходящее вполне укладывалось в ежеутренний порядок вещей, гордо повернулась к остолбеневшему пенсионеру спиной. — Ну, пошла я, Карпыч. До встречи.

…Дома приготовила Матрене знатный завтрак из тонких блинчиков и гречневой каши со шкварками: по кухоньке прямо-таки порхала! Во какое настроение образовалось!

Еле дождалась приличного по воскресному времени часа и собралась звонить Суворину в Москву. Взяла мобильный телефон и очень обрадовалась (и немного удивилась), обнаружив в нем безответный вызов от Алешки.

Конечно, первым делом позвонила дражайшему воспитаннику Бубенцову и удивилась еще больше, узнав, по какой причине тот до нее вчера дозванивался.

— Тут вам письмо из Парамонова, баба Надя, — пояснил Алеша. — Мы с Настей приехали с дачи поздно вечером — Настене сегодня на работу, а тетю Соню и Вадима Арнольдовича другие гости обратно с дачи захватят, — раскрыли почтовый ящик, а там — письмо.

— Из Парамонова? — уточняюще переспросила Надежда Прохоровна. — А от кого?

— На конверте только название деревни, но без имени отправителя.

— Вскрывай, — приказала баба Надя.

Алеша послушно вскрыл конверт, прочел послание…

Прослушав Алексея, Надежда Прохоровна расслабилась окончательно: все совершенно встало на места. Каждая несуразица, малейшая нелепица в расследовании сегодня утром нашла объяснение. Надежда Прохоровна даже посмеялась немного, закончив разговор с Алешкой, и уверенно — теперь уж точно никаких загадок не осталось! — набрала номер подполковника Суворина.

Покаялась немного хорошему мужику в ненужной скрытности, рассказала обо всех парамоновских делах и попросила помощи.

— А она к вам, может быть, уже и так едет, — довольно хмыкнул подполковник. — Я еще вчера созвонился со своим приятелем, рассказал ему о ваших заморочках, и тот пообещал приехать и помочь.

— В воскресенье?! Зачем же занятого человека беспокоить, можно…

— Надежда Прохоровна, — перебил ее Суворин, — Артем Давыдович вначале так и собирался — в понедельник позвонить в поселок, все утрясти… Но я, признаюсь, грешен, не удержался и рассказал Артему, при каких обстоятельствах произошло наше знакомство, и тот — «не утерплю, поеду с твоей бабушкой знакомиться прямо в воскресенье». От дачи, говорит, и комаров устал — спасу нет. Так что готовьтесь. Давыдыч — генерал.

— Ой, батюшки-святы! — переполошилась баба Надя. — Всамделишный генерал?!