Сергей Рокотов - Мне тебя заказали

И тем не менее, как ни больно вспоминать о них, это единственные светлые воспоминания, которыми можно теперь хоть как-то отогреть душу. Это единственная точка опоры в омерзительном кровавом хаосе, неизвестно кем устроенном... Впрочем, известно - окаянной человеческой паскудной душонкой, ее жаждой наживы, жаждой обогатиться за счет других... И никакие реформы не исправят положение. Мерзавцев и скотов на свете всегда будет гораздо больше, чем хороших людей, таков закон природы, и изменить его никто не сможет.

Ленка была единственным близким ему человеком... А Инна... Она только внешне немного похожа на нее. Да и то не очень. Это тогда ему так казалось... А внутренне она подла и ничтожна... Как ему теперь стыдно и перед собой, и перед памятью Ленки и Митьки за свои признания ей в любви, за свою нежность и откровения...

И все же что-то не сходилось... Ну неужели она так подла, что в такой момент послала ему с адвокатом эту фотографию без всяких комментариев? Что бы там ни было, не похоже все это на нее, совсем не похоже. Могло быть письмо с упреками, с проклятиями, но только не это... И тут же кто-то напугал ее, лишил ребенка...

А может быть, это все же был ребенок не Лычкина, а его? Эта мысль все чаще приходила ему в голову. Инна послала ему еще одно письмо с Сидельниковым, но он прямо при нем разорвал конверт на мелкие клочки. А потом пожалел о своем поступке. Надо было прочитать, может быть, там и было разъяснение всем этим странным вещам?

Сидельников продолжал гнуть свою линию, въедливо расспрашивать о том, какая преступная группировка все же была так называемой "крышей" для малого предприятия "Гермес". А Алексей практически перестал работать с ним, он отвечал односложно и отрицательно, так как по этому поводу ответить ничего не мог. Через Сидельникова он порой передавал Сергею Фролову письма, в которых намекал, чтобы он не был с ним очень откровенен. Хотя прекрасно понимал, что все это бесполезно - все письма читались Сидельниковым, это он понял, и информацию, изложенную в них, особенно информацию Сергея, тот использовал в своих, непонятных Алексею целях. И впрямь - написал Сергей о свидетелях Щербак и Сытине, и тут же Щербак была насмерть запугана и отказалась от показаний, а пьяница Сытин убит. Что это - случайность? Вряд ли...

Но тем не менее наивный Алексей не знал того, что и его письма и письма Сергея давно уже не передаются по назначению, а их искусно подделывают и пишут в них совсем другие вещи, умело используя его информацию. А сам Сергей, к сожалению, не сумел понять всей коварной игры адвоката и продолжал быть с ним откровенным. Он поведал ему, что действительно связался после наезда с вором в законе Черным, который своим авторитетом прекратил начавшуюся было разборку. Это-то и было нужно Сидельникову, каким подарком для его игры было это...

- Эх, Алексей Николаевич, Алексей Николаевич, - качал головой адвокат. - Я не могу работать с вами при вашей неполной откровенности со мной. Вот ваш друг Сергей Владимирович сообщил мне, что тогда, после наезда на ваш офис, он обратился за помощью к крупному преступному авторитету Григорию Красильникову по кличке Черный, который и прекратил готовящуюся разборку. Я даже подозреваю, что Ростислав Расцветаев по кличке Славка Цвет был арестован не без помощи Черного, а уж в том, что Амбал был ликвидирован его людьми, я просто-таки уверен. Безусловно, этот Дырявин был членом преступной группировки Славки Цвета и был подослан, чтобы убить вас. Но вы поняли, в чем дело, и сами... того... Это же совершенно естественно, Алексей Николаевич, и непонятно, почему вы от меня скрываете очевидные факты. Я просто не смогу вам помочь, вот чего я боюсь больше всего, говорил он, имитируя раздражение и досаду. А делать это он умел превосходно. - И это не только ваш большой срок, это и мое поражение, для такого опытного адвоката, как я, это фиаско, провал... Поэтому я порой бываю несдержан с вами, и вы должны извинить мою горячность...

Мутными, безразличными ко всему глазами глядел на Сидельникова Алексей. "Сколько дадут, столько и дадут, - думал он. - Жизнь моя никому не нужна. Раньше она была нужна Лене и Митеньке, а теперь?.. К тому же я предал их память, за то и получил от Инны по заслугам..."

Кроме писем Сергея, он получал и письма от родителей. Уж эти послания адвокат передавал ему в целости и сохранности. Отец и мать были уверены в том, что Алексей впутался в скверную историю, занялся бизнесом, что, по их мнению, было равносильно тому, чтобы заняться организованной преступностью, и при разборке убил какого-то уголовника, угрожавшего ему. До ареста они видели Алексея крайне редко - сначала его краткосрочный визит в октябре, когда он показался им чужим, озлобленным от своего горя и не вполне вменяемым человеком, затем он посещал их несколько раз, довольно веселый, возбужденный. Приехал на собственном "жигуленке", что, по их понятиям, тоже было странно: как это за такой короткий срок можно заработать на новую машину, на которую в застойное время люди копили годами? Он рассказывал им о созданной фирме "Гермес", о том, как они торгуют продуктами питания, закупая их в Китае и продавая по российским регионам.