Сергей Рокотов - Мне тебя заказали

Инна, повеселевшая от того, что Алексей не оказывал никакого внимания Алле, поддержала:

- Ну, Леш, выпей, правда, водочки с Ларисой! Чего тебе стоит? За нас!

- Ты разрешаешь? - улыбнулся Алексей.

- Я не только разрешаю, я требую! - засмеялась Инна.

...Когда он выпил большую рюмку водки, он почувствовал, что хочет еще. Стало тепло и хорошо на душе. Он разомлел от водки и от мысли, что сидит в обществе трех красивых женщин, чувствовал, что нравится не только Алле, но и Ларисе. Лариса села так, чтобы Алексею были видны ее красивые ноги в колготках с лайкрой, пиком моды в этом году. Она закидывала ногу за ногу, принимала эффектные позы. Алла же все больше мрачнела. Видно было, что она хочет уйти, но ей неудобно просто так, без всякого повода встать из-за праздничного стола. А Инна ничего не подозревала, ей просто было хорошо. Сама она старалась не пить, зная, что это ей совсем не нужно. А Алексей наливал еще и еще, Ларисе и себе.

С тех пор, как он стал директором фирмы, он практически бросил пить. Даже легкие напитки отвратительно действовали на него. Обострялись все ощущения, выходило на поверхность его страшное горе, он не мог спать по ночам. И Сергей Фролов, у которого он жил, мало-помалу отучил его от этого пристрастия. Только после удачного окончания истории с наездом он позволил себе выпить с другом коньяка.

Но теперь он пил и чувствовал себя прекрасно. Он забыл о всех бедах и горестях, свалившихся на его плечи. Он чувствовал себя молодым, любящим и любимым...

- Закурю, вы не против? - спросил он у женщин.

- Кури, - разрешила Инна.

- Нет уж, нет уж, - запротестовала Лариса. - Вы уедете к себе, а мне в этой комнате спать. Так что, прошу дымить на кухню! И я пойду, покурю с вами.

Они вышли на кухню. Алексей сел на табуретку, Лариса - на другую, причем придвинула ее так тесно к Алексею, что их колени стали соприкасаться. Ему стало не по себе, но он постеснялся отодвинуться от нее.

- Вы любите мою сестру? - томным шепотом произнесла Лариса, играя глазами.

- Да, - закашлялся Алексей. - Оч-чень люблю... И она... Она... - Он не знал, что сказать дальше.

- Она прекрасная женщина, - еле слышно прошептала Лариса и стала тереться коленом об его колено. Он же машинально положил ей на коленку руку. Лариса сделала то же. Ее пальцы двигались все выше и выше и наконец нашли то, чего искали.

- О-го-го, - покачала она головой. - Успокойтесь, Алексей Николаевич, что это вы так возбудились? Не дай бог, Инночка войдет...

Он отшатнулся от нее, резко встал и одернул пиджак.

- Какой вы мужчина, представляю себе, - яростно шептала Лариса. - Как я начинаю завидовать своей сестре...

Она встала, схватила его обеими руками за шею и притянула его губы к своим.

- Какой мужчина, - повторила она. - Ну почему у меня никогда не было такого мужчины? Вы сильный, мужественный, просто седой красавец... Как вы мне нравитесь, если бы вы знали...

- Да что вы? - как-то слабо попытался оторвать ее руки от своей шеи Алексей. Но Лариса проявила такую физическую силу, какой он от нее никак не ожидал. Их губы уже слились в долгом поцелуе. Что ему было делать? Толкать, что ли?

- В час добрый, - послышался сзади тихий голос Инны. - В час вам добрый...

- Он... - быстро отскочила Лариса. - Понимаешь, мы курили, а он...

- Мерзавец! - крикнула Инна и бросилась в прихожую одеваться. - Ты просто подонок!

Алексей попытался прийти в себя, встряхнул своей седой головой.

- Инночка, да погоди же ты, - пробормотал он, с ненавистью глядя на Ларису. - Я же не хотел сюда идти, я предупреждал тебя... Ты же сама... А тут... творится черт знает что...

Тут он увидел в дверях и Аллу, с презрением глядящую на него.

- Инночка, не принимай все так близко к сердцу, сестричка, - ворковала Лариса. Все получилось именно так, как она задумала. Получился праздник, ох, получился... Нет, не так уж скучно жить на белом свете...

- Да будь ты проклята, потаскуха! - крикнула Инна, надевая дубленку. А ты... Ты... Забудь про меня навсегда!

Тут она вспомнила про жизнь, зарождающуюся в ней, и слезы брызнули у нее из глаз. Алексей похолодел от щемящей, пронзительной жалости и нежности к ней. Но все же он был довольно пьян, и движения его были скованы. Пока он пытался втиснуться в куртку, Инна уже выскочила за дверь.

Когда он уже почти догнал ее на улице, как назло около нее остановился частник, и она впрыгнула в машину.

"Наверняка она поедет к себе на улицу Удальцова", - подумал он, встал у обочины и принялся голосовать. Но никто в столь поздний час не хотел сажать к себе в машину явно подвыпившего мужчину крепкого сложения. Так он простоял около сорока минут. Хмель из головы почти выветрился, на душе стало пусто и мерзко, он почувствовал себя беспомощным и одиноким. Тут судьба сжалилась над ним, и около него остановилась светлая "Газель".