Сергей Рокотов - Час совы

Какая-то тень пробежала по лицу Рыльцева. Он отвернулся, затянулся трубкой и ответил:

- Мы все в этом мире немного друг друга знаем... Странно, что ты про эту историю ничего не слышал... Впрочем, это давно было, в начале восьмидесятых... Ты тогда ещё в начальную школу ходил... Да, быстро летит время, - вздохнул режиссер, попыхивая трубочкой. - Да, да, она была актрисой, довольно перспективной, но малость сумасшедшей... - И запел приятным тенорком: - "Она была актрисою..." - Потом посерьезнел и добавил: - А роли Навроцкому я не дам. Его присутствие на съемочной площадке считается дурной приметой. И потом, он совершенно изжил себя, он человек другой эпохи, он остался там, в семидесятых годах, по-новому играть не может, и мыслить не может... Сейчас что людям нужно? Пошлости, побольше, клубнички, секса, насилия... Иначе никто на фильм не пойдет... А он так не умеет, он по амплуа чистый лирик, хотя на деле грязная сволочь... Да вдобавок и спился окончательно, ну его к лешему...

... Когда Филиппу снова позвонил Навроцкий, он ответил ему, что отец что-то там обещал, но пока непонятно, будет ли он снимать этот фильм вообще... Про Алену он даже не спросил...

Ну а в начале декабря сыграли великолепную свадьбу. Договор с отцом Крук не расторг, и тот начал-таки в конце года снимать свой фильм, а Кружанов устроил Филиппа работать на телевидение в одну из многочисленных шоу-программ. Работа была интересная, и зарплата более, чем приличная...

... В начале июня Алиса родила дочку, которую назвали Дашей, и они через три недели переехали жить на дачу. Филипп остался один в огромной, шикарно отремонтированной квартире.

И начались звонки...

Звонили всегда практически в одно и то же время - в полночь. Первый раз он услышал дыхание, второй раз - кашель, в третий раз его приветствовал знакомый голос: "Поздравляем тебя, бамбук, сразу и со свадебкой и с доченькой... Извини, что опоздали, но... люди темные, невоспитанные..." И раздались гудки...

... Филипп понимал, что скоро начнется основное. И когда под ним разверзнется бездна, разверзнется она не только под ним одним, а и под теми, кто его окружает - под женой, под месячной дочкой...

... От резкого телефонного звонка Филипп вздрогнул, как будто он и не ожидал его. Он схватил трубку. Услышал тяжелое прерывистое дыхание... И понял, что это не дыхание старухи... Дыхание мужское, могучее, зловещее...

4.

В поселке Дорофеево Владимирской области за эти девять месяцев мало что изменилось. Разве что в конце прошлого года в кирпичный дом въехала пара средних лет. О них председателя предупреждал хозяин дома Филипп Рыльцев. Председатель Михалыч наконец-то вспомнил, где он видел лицо Филиппа. И вспомнил он его перед экраном телевизора, когда он с наслаждением смотрел фильм шестидесятых "Грозовые годы" про гражданскую войну. В роли красного комиссара снимался Игнат Рыльцев, сам же и поставивший этот фильм. До председателя дошло, кто такой Филипп Рыльцев сын и отец в молодости были абсолютно на одно лицо... Председатель проникся доверием к владельцу дома, хотя он и без этого вызывал приятные чувства. Пара, рекомендованная им, была скромная, и вела замкнутый образ жизни. Обоим супругам Ивановым было лет по сорок - сорок пять. Иванов был коротко стрижен, седоват, малоразговорчив и довольно вежлив, его жена Наташа также особым красноречием не отличалась, с поселковыми тетками не общалась. У пары был старенький "Жигуленок", на котором они через день выезжали или за продуктами или куда-то по своим делам... А, в принципе, о них мало кто чего знал... Сам хозяин дома Филипп Рыльцев больше в поселке не появлялся...

Второй переменой в Дорофееве было бесследное исчезновение старой Совы. И характерно, что пропала она именно в тот день, когда здесь в последний раз был Филипп Рыльцев. Собственно говоря, исчезновением старой нищенки никто особенно не заинтересовался, тем более, что она и раньше далеко не всегда ночевала в своей халупе, пропадала днями и даже неделями... Правда, сельчане констатировали, что без Совы стало в поселке скучновато, как-никак она иногда приглашала местных алкашей в свою лачугу и угощала их водкой и самогоном, пела им песни, плясала, играла на гармошке и всячески развлекала. А порой и давала работягам взаймы. Те старались отдавать, потому что кроме Совы занять на поллитровочку было не у кого. Жалко, конечно, что пропала она, да что поделаешь? Угрохал, небось, старую кто-то по пьяни, или сама угодила под поезд, или просто переехала в другое место - мало ли их в огромной бескрайней России?