Сергей Рокотов - Свинцовый хеппи-энд

- Так что с Кузьмичевым? Ты про это говори? Что тебе сказала эта колдунья?

Галина поежилась от неприятного воспоминания.

- Сара ее зовут, - сказала она. - Страшная такая, худая, черная. А глаза с пол-лица. Я ей фотографию принесла его... Павла... Дорофеевича... Она долго на нее глядела, пристально так. Я чуть со страха не умерла, пока она на фотку глядела. А потом она и говорит: "Жив он, милая, жив и здоров. И затевает что-то недоброе..." - "А что он затевает?" - спрашиваю. Она засмеялась так страшно и говорит: "Я же не господь бог и не уголовный розыск, откуда я знаю? А что жив, это точно, не сомневайся. Жди, скоро даст о себе знать". Такие вот дела, Витя. А ты говоришь, меньше знаешь - дольше проживешь. Это как сказать.

- Слушай ты больше всяких шарлатанов. Заплатила небось ей огромную сумму, она и рада стараться, - неуверенным голосом произнес Виктор. - - Была бы рада стараться, сказала бы, что мертв, - усмехнулась Галина. - Что я не заинтересована в возвращении мужа, она прекрасно видит, это не только колдунье, это и ежу понятно. Говорю же тебе, мужа моей подруги, ее тоже Галкой зовут, отыскала. Место указала, где он...

- Так пусть и местонахождение Кузьмичева покажет. Что же она?

- Не может. Сказала только, что он находится в пути. Едет куда-то на юг.

- Откуда едет-то? Это ведь смотря откуда глядеть?

- Не знает она этого. А то, что живой, уверена. Ну, уж раз живой, то, само собой, недоброе замышляет, это бы я и без нее поняла. Против кого он может замышлять недоброе, а? Очень трудно догадаться? А у меня дочка, ей и двух годиков еще нет, А ты мне лапшу на уши вешаешь.

- Я тебе укажу его местонахождение не хуже всякой колдуньи! - запальчиво крикнул Виктор. - На дне Днепра его местонахождение, вот где! И не бери ты в голову всякий вздор.

Он подошел к ней, обнял и поцеловал. В ее голосе снова появились теплые нотки, и ему стало жалко ее. В принципе она была единственным на свете близким ему человеком.

Прошло еще три месяца. Шел декабрь, приближался Новый год.

Как-то вечером Виктора не было дома, он пошел к своему другу на день рождения, а Галя осталась дома. Она смотрела телевизор, маленькая Даша играла на ковре. И вдруг раздался телефонный звонок.

Галя подняла трубку.

- Алло, слушаю вас...

В трубке царило молчание.

- Перезвоните, вас не слышно, - сказала Галя и хотела было положить трубку, как вдруг услышала , тяжелое дыхание.

- Говорите, - произнесла она, отчего-то испытывая чувство волнения.

- Мне, пожалуйста, Виктора, - наконец, раздался мужской голос в трубке. Голос этот был какой-то странный, создавалось такое ощущение, что говоривший изменял свой голос, то ли зажимал нос пальцами, то ли специально гнусавил.

- Его нет дома, - ответила Галя, чувствуя, как яростно бьется ее сердце. Она бросила взгляд на толстенькую Дашу, тискающую огромного плюшевого медвежонка, чуть ли не больше ее ростом, и ей почему-то стало страшно за дочь.

- А когда он будет? - спросил голос.

- Он будет поздно.

- Спасибо, тогда я перезвоню завтра.

- Может быть, ему что-нибудь передать? Кто это звонит?

- Не надо ничего передавать, - ответил голос, и Галя почувствовала в нем сдерживаемый смех. И от этого ей стало еще страшнее.

Запищали частые гудки, но Галя так и осталась сидеть с трубкой в руке, глядя в одну точку. Тут же вспомнилась колдунья Сара и ее слова.

- Это он, - прошептала она. - Он вернулся, чтобы отомстить нам. Что делать? Что делать?

Ей пришла в голову мысль позвонить в милицию, но она тут же отказалась от нее. Что она скажет? Что ей нагадала колдунья Сара, что Кузьмичев жив? Что кто-то позвонил и спросил Виктора? Да с ней никто и разговаривать не станет.

Она покормила девочку и уложила ее спать. Тревожные мысли не оставляли ее. Наоборот, ей становилось еще страшнее. Она позвонила приятелю, у которого был Виктор.

- Алло, Роман? Это Галя говорит. Виктор еще у тебя?

- Нет, он уже ушел. Примерно полчаса назад.

- Да? Ладно... Значит, скоро будет.

Тревога в ее душе все нарастала. Галина просто места себе не находила.

От дома Романа до них на машине было минут двадцать езды. Но Виктора все не было и не было.

Прошел час, пошел другой...

Галя накинула шубу и выскочила на улицу. Было холодно, около двадцати градусов мороза. Черное небо было все усеяно звездами. И полная огромная луна. Где-то вдали выли собаки.

Она стояла на крыльце, вглядываясь в ночь, вслушиваясь в ее звуки.

Ничего. Только вой собак, да где-то вдали шум проходящего поезда.