Сергей Рокотов - Свинцовый хеппи-энд

- Дурак... - прошептал Кузьмичев, с ужасом понимая, что Кандыба совершенно прав и создавшуюся ситуацию оценивает предельно верно. - Дурак ты. Подумай, каких денег ты лишаешься. Ты же в розыске. Тебя все равно возьмут рано или поздно, и скорее всего рано. Полагаешь, если ты был там в парике и в усах, никто не узнает, что это был именно ты, а не кто-нибудь другой. О тебе знают и Чума, и Крутой. Раевский найдет тебя и заживо сожжет, если ты причинишь вред его дочери. Плана нет, ты прав. Но вот, у меня есть план. Хороший план... Давай объявимся сами, отдадим Раевскому его дочь, и я уверен, он отблагодарит нас и даст нам возможность продернуть за кордон. Ведь это Гараев все затеял, с него и спрос. А мы маленькие люди. Он отблагодарит нас, вспомни, что рассказывал нам Султан. Он не пожалеет никаких денег...

Главной задачей Кузьмичева в этот момент было выиграть время и заставить этого упыря хоть на секунду расслабиться, поэтому можно было говорить все, что угодно. Только бы он не выстрелил, только бы не выстрелил. Оружие самого Кузьмичева лежало в ящичке в другой комнате, да если бы даже оно лежало и в его кармане, он бы не успел его достать - стрелял Кандыба великолепно, быстро и предельно точно, он уже успел это доказать.

- Красиво поешь, как тебя там... Павел Дорофеевич, что ли, - улыбнулся во весь свой громадный рот Кандыба. - Девушка не ошиблась - никакой ты не Валерий Иванович и не Учитель. Ты Кузьмичев, вот ты кто. Ты был депутатом Государственной Думы, а потом якобы утонул в Днепре. Слухами земля полнится, а воровская почта самая надежная.

- Ах ты, падло, - не удержался Кузьмичев.

- Не больше, чем ты. Усахарил свою жену, потом родного брата, и братва решила утопить тебя в Днепре. Но ты выплыл, как невесомая говешка, и возродился в образе Учителя времен и народов в городишке Задонске. Там ты собрал сонмище неграмотных отморозков, не умеющих ни читать, ни писать, и возомнил себя гением преступного мира. Но ты не гений, ты фуцен позорный, ты шестерка ментовская. Ты еще в семидесятых в Смоленске братков заложил, Усатого на девять лет к хозяину спровадил, да тебя за одно это надо порвать, волчуга. Только сейчас ты не на того напал, я-то человечек грамотный и начитанный.

- А что тебе Усатый? - напрягся Кузьмичев, пораженный его информированностью. - Он что, кореш твой? Тебе-то что до него?

- Я его видел один раз в жизни, да и то при довольно любопытных обстоятельствах, - ухмыльнулся Кандыба, вспоминая, как он со своими корешами в Теплом Стане обстрелял из автоматов машину, в которой сидели его заклятые враги из грузинской группировки и в которой, как выяснилось впоследствии, находились и Усатый с женой. - Но вряд ли благодаря этой нашей встрече он может считать меня своим другом. Только знаю, что он в авторитете, а вот кто ты такой, в толк не возьму. А мне оно и ни к чему, просто ты мне сейчас мешаешь, и я собираюсь прекратить твой славный жизненный путь. Как говорил герой одного фильма, я вычеркиваю тебя из списков живущих на земле. А ты уж, девушка, извини меня на том свете. А на этом каждый сам за себя: выживешь ты - не выживу я. Я выбираю себя, что поделаешь?

- Отдайте меня родителям, - еле слышно прошептала Марина. - Они вам заплатят большие деньги.

- Хотел бы, - выпучил глазищи Кандыба. - Очень хотел бы, ты девушка хорошая, красивая, воспитанная. Только никак не могу. Больно уж грехов на мне много. Я тебя отдам, а меня тут же примут. Ты знаешь, есть на свете такой остров Огненный. Там меня ждут с нетерпением, камера для меня готова. В шесть подъем, в девять отбой, жратва самая позорная, прогулки минимальные. И так до конца жизни. А мне всего сорок лет. И здоровье вполне удовлетворительное, Так что на тамошней диете, глядишь, еще лет сорок просуществую. Очень бы мне этого не хотелось. Так что самое милое дело - это от вас обоих избавиться. Спокойнее на душе будет.

- Не будет! - крикнул Кузьмичев. - Раевский тебя все равно хоть под землей найдет! Что такое?! - Он вдруг резко повернулся к забитому досками окну. Слышишь?! Это еще кто?! Неужели ты прав?!

Машинально повернулся и Кандыба. Этого мгновения хватило для яростно жаждущего жить Павла Дорофеевича. Он совершил какой-то головокружительный бросок в сторону Кандыбы и в этом броске нанес ему головой сильный удар в солнечное сплетение. Кандыба машинально нажал на курок, грянул выстрел, пуля угодила в стену.

Кузьмичеву удалось выиграть время и лишить Кандыбу его преимуществ. Кандыба никак не ожидал от своего немолодого плюгавого противника такой прыти. А следующим ловким отработанным приемом Кузьмичев выбил пистолет из руки Кандыбы. Пистолет отлетел в угол.