Сергей Рокотов - Свинцовый хеппи-энд

Владимир и Генрих вылетели в Москву. Через день они хоронили на Ваганьковском кладбище Алексея Владимировича.

- Как хотелось бы думать, что он поверил твоим словам, что нашлась наша Варенька, - произнес Владимир, бросая горсть земли в открытую могилу.

- Трудно сказать наверняка, - ответила Катя. - Он был в таком состоянии... Необъяснимом... Непонятном для нас. Между двумя мирами. Может быть, он в тот момент понимал больше, чем мы с тобой.

Владимир слегка дотронулся до ее плеча и, словно ища поддержки, спросил:

- Катюша, а ты-то как считаешь, Варенька жива? Ты женщина, ты тоньше меня все чувствуешь. Говори прямо, вспомни, как тогда, два года назад, ты поняла, что она жива. А что теперь?

- Не знаю, Володя, не знаю, - вздохнула Катя. - Сердце мне ничего не подсказывает. Такая, как тебе сказать, притупленная ноющая боль, постоянная тревога. Мне кажется, что если она и жива, то ей очень плохо. Вообще в этом мире так все плохо, и человек в нем, видимо, рождается только для страданий. Так что папе сейчас лучше, чем нам. Пусть земля будет ему пухом, - сказала она и тоже бросила в открытую могилу горсть земли.

Все было кончено. Алексея Владимировича Раевского больше не было, его душа воссоединилась с лежащей рядом Леной. Недаром в гробу у него было такое блаженное, почти счастливое лицо.

Сергей стоял несколько поодаль от Раевских. Ему вспоминались другие похороны, состоявшиеся несколько дней назад. И на них было куда страшнее.

Алексею Владимировичу Раевскому был семьдесят один год. Он прожил долгую жизнь, воспитал сына, ставшего богатым и знаменитым человеком. Его смерть была закономерным исходом долгой, интересной, хотя и полной драматических событий жизни.

Олегу Жигорину было сорок восемь лет. А его сыну Ване всего десять. Жизнь Олега после столь бурно проведенной молодости только начинала налаживаться. Никто не ожидал его смерти, смерти от пули неизвестного бандита в Стамбуле. Оля была в полуобморочном состоянии, Ваню, понятно, на похороны не привели, поручив его попечению соседей. Оля стояла около раскрытой могилы на Хованском кладбище в кольце друзей Олега и растерянными глазами глядела то на них, то в могилу. Сергей вспоминал, как впервые встретился с ней в восемьдесят первом году, когда Олега посадили в тюрьму, и она пошла вместо него на встречу с Сергеем. Тогда ей было трудно, но все еще было впереди. Теперь все позади, Олега больше нет. Господи, только бы нашли тех, кто все это устроил. Он бы сам, лично, убил того, кто лишил жизни его самого близкого друга. Еще совсем недавно он считал себя потерянным и никому не нужным человеком, считал, что ему в жизни уже нечего терять. И только теперь он понимает, как ошибался. Еще несколько дней назад у него был верный, преданный друг. Он отдал жизнь за любимую женщину Сергея, это совершенно очевидно. А теперь его нет и никогда не будет. Никогда не будет его оптимизма, его постоянных шуток, пристального веселого взгляда его серых глаз.

- Я найду того, кто убил тебя, - прошептал Сергей. - Найду и убью. Своими руками убью.

- Что? - очнулась от полузабытья Оля.

- Ничего, Оля, ничего. Это я так...

"Нет, помирать еще рано, - думал он, кусая губы. - Есть у меня еще дела в этой жизни".

Он понимал, что теперь поиски Марины приобретают новый смысл. Он должен одновременно найти и любимую женщину, и того человека, который убил его самого близкого друга и увез эту женщину. И только этой цели должна быть теперь посвящена его жизнь, сколько бы ему ни было отмерено.

Владимир Алексеевич узнал, что убитых грузин Ираклия и Георгия увезли на родину приехавшие оттуда родственники и похоронили их с почестями и необыкновенной пышностью. А дом в Стамбуле был опечатан.

Расследование продолжалось, но никаких следов пропавшей женщины и неизвестных бандитов обнаружено не было. Они- как в воду канули.

Через две недели Дмитрий Андреевич Марчук вернулся в Москву.

- Ну что, Митя? - спросил его Раевский. - По-прежнему ничего?

- Да как вам сказать, Владимир Алексеевич, - замялся Марчук. - Почти ничего. Но есть одна зацепка. Слабая и, вполне возможно, ни о чем не говорящая, однако мы обязаны прощупать все варианты. Собственно, ради этого я и вернулся в Москву.

- Так, - насторожился Владимир.

- Дело в том, Владимир Алексеевич, - произнес Марчук, - что есть данные... Короче, один человек сказал, что видел в Стамбуле нашего старого знакомого Султана Гараева.

- И ты полагаешь...

- Да не то чтобы я считаю его причастным к этому делу, однако проверить бы не мешало.