Светлана Алешина - Ошибка природы (сборник)

Она расхохоталась. Сначала просто сидела и смотрела на меня со злым прищуром, как будто я своей волей разрушила ту доверительность, которая возникла между нами. Она очень ненавидела своего бывшего мужа — так сильно, что у меня были основания ей не верить. А потом расхохоталась зло и снова вернулась к «вы», вслед за мной, как бы заново проводя между нами четкую разделяющую границу.

— Саша, я говорю вам истинную правду! Он убил, и убил он, девочка моя, что самое отвратительное… ребенка.

Последнее было произнесено шепотом. В ее глазах стояли слезы. Она приблизила ко мне свое лицо так, что теперь ее глаза находились прямо напротив моих. Приоткрыла слегка губы, намереваясь сказать что-то еще, но передумала и встала. Подойдя к окну, постояла немного, сжав руки в кулаки, и мне показалось, что она пытается справиться со слезами. Потом, резко обернувшись, повторила:

— Он убил ребенка. Подростка. И убил из «великого» чувства рабства. Потому что ему приказали, понимаете, Сашенька! При-ка-за-ли! «Кто платит, тот и музыку заказывает», не так ли? Пошлая мораль, но сколь много людей охотно соглашаются с этим, даже тогда, когда музыка-то сплошь «похоронные марши»!

— Лера, успокойся, — я снова вернулась к сердечному «ты». — Расскажи мне, что это за история. Потому что, возможно, именно там и кроется ключ. Кого он убил? Кто ему велел?

— Мальчика, — сказала Лера. — Лет восемнадцати. Точного возраста этого Игоря я не знаю. Но в том, что его убил именно мой драгоценный супруг, — в этом я нисколько не сомневаюсь! Потому что я видела его в тот вечер. Именно там. Понимаешь, Саша? Я его там видела!

Вот так со мной бывает всегда… Я и не надеялась услышать откровения подобного рода из уст Леры Шахиновой, и вот тебе пожалуйста!

Ее тонкие пальцы, сжимавшие ножку фужера, побелели от напряжения. Можно было предположить, что Лера все это просто выдумывает или выдумала так хорошо, что и сама во все поверила… Но тогда откуда она знает это имя?

— Лера, — попросила я, дотрагиваясь до ее руки, — если можно, расскажи об этом подробнее. Только успокойся. Никто не причинит тебе вреда. Поверь мне, больше никто не причинит тебе вреда.

Она немного странно усмехнулась, смотря на меня как на неразумное дитя.

— Саша, ты еще очень юная. Ты не знаешь, что это за люди. Я никогда их не видела, но мне хватает моего мужа. Того, что они сделали с ним, сначала нравственно сломав настолько, что он перестал различать границы добра и зла, озабоченный только собственной безопасностью. А потом они разрушили и его иллюзию безопасности. Я ни на минуту не сомневаюсь, что они его и убили. Как и двух остальных. Чем-то они стали им мешать.

— Тебя они не тронут.

— Хотелось бы так думать!

Она посмотрела на меня уже спокойно, как бы смирившись с моей истиной, и сказала:

— Так вот, Игорь… Не знаю, с чего началась эта история. Однажды он тут появился. Стоял на пороге и смотрел таким странным взглядом — растерянным и в то же время решительным. Как будто решился на поступок, который может стоить ему жизни, но иной выход ему неизвестен. «Мне нужен Юрий», — сказал он. Юрия тогда дома не было, я попросила подождать. Он окинул меня немного оценивающим взглядом, как бы решая, приличный ли я человек. Наверное, я показалась ему нормальной, потому что он кивнул и сказал: «Хорошо». Я предложила ему кофе, он отказался. Просто сидел, углубившись в себя, и ждал. Так готовятся к бою, Саша. И сейчас мне кажется, что он именно к нему и готовился.

— Когда в дверь позвонили, он дернулся, как будто наступил на оголенный провод. Я открыла. Вошел Юрий и, заметив Игоря, остановился на пороге, с таким ужасом и удивлением. «Что вы тут делаете?» — спросил он. «Я должен вам кое-что сказать», — ответил мальчик. Юрий оглянулся на меня, бросил, как всегда, что-то хамское и предложил мне скрыться, поскольку разговор должен быть конфиденциальным. Потом втащил мальчика в комнату и закрыл дверь.

— И вы ничего не слышали…

— Нет, я слышала пару фраз. Юрий и так был, на мой взгляд, чересчур горласт, а уж когда он выходил из себя, его голос становился подобием трубы иерихонской! Так что пару фраз я уловила совершенно спокойно, разогревая чайник на кухне, и мне даже не надо было подслушивать. Первая фраза была: «Это не твое дело», а вторая — «Захочу — отстану, а нет — Таня будет со мной!».

— Таня? — переспросила я.

— Да, — кивнула Лера. — Я очень хорошо это запомнила, потому что тогда я еще только собиралась расстаться с моим дражайшим супругом и неведомая Таня могла вполне мне в этом помочь. Надобно знать характер моего мужа — то, что он считал своей неоспоримой собственностью, не имело права на самовольный уход. А тут получалось, что в связи с появлением этой вот Тани он и сам мог уйти.