Сергей Рокотов - Тайны подмосковных лесов

- А у тебя, Дмитрий Степанович, тоже неплохо, - крикнул Помидор. Чисто, уютно, сейчас мы с тобой...

Договорить он не успел. Грянул оглушительный выстрел, и послышался грохот падающей туши.

Хряк не успел ещё и сесть в машину. Он вздрогнул от звука выстрел и остолбенел. "Вот оно! Вот оно возмездие за все!" - вертелось у него в похмельной голове. Он стоял и не знал, что ему делать. Оружия у него с собой не было, газовый перцовый баллончик, да монтировка - вот и все. "Что делать? Надо срочно уматывать отсюда, и приехать обратно не одному... Нет... Нет... Так нельзя, западло... В доме труп. А, может быть, он ещё жив... И должен же я увидеть того, кто..."

Он преодолел свой страх, схватил монтировку и бросился к двери. Постоял несколько секунд... За дверью стояла гробовая тишина. И вдруг... он услышал звук разбитого стекла. Ему опять стало жутко, но он ринулся в дом. На полу перед дверью на спине лежал Помидор с дыркой во лбу. Рядом валялись сумки со снедью. Все, Ксан Ксаныч, откушал ты свое... В комнате никого, окно разбито... И тут страх покинул Хряка. Его охватила ярость. Он вспомнил, кем был раньше и бросился к окну. "Я не дам себя так просто укокошить! Я у себя дома! Сейчас я тебя..."

Он выскочил из окна, выходившего прямо к сосновому бору. Вдали за соснами увидел удаляющуюся словно призрак черную фигуру. Хряк бросился за ним.

Фигура за соснами удалялась, причем, значительно быстрее, чем бежал с тяжелого похмелья пятидесятилетний Хряк. Однако, он упорно продолжал преследование. Пробежав некоторое расстояние, он почувствовал, что больше бежать не может. К тому же он понял, что погоня совершенно бесполезна, более того - опасна. Убегавший был вооружен пистолетом, а у Хряка в руках была нелепая монтировка. Это была не погоня, а путь к собственной гибели. Но как же хотелось посмотреть на того, кто стрелял. В последнее время у Хряка стало портиться зрение, но он стеснялся ходить в очках, и красивые очки в золоченой оправе лежали у него дома. А вот сейчас бы пригодились. Фигура была расплывчатая, Хряк поначалу не мог толком разглядеть даже её контуры, тем более, что с похмелья зрение ещё ухудшилось. Но вдруг он с ужасом рассмотрел, что убегавший бы в черной куртке с капюшоном, теперь Хряк видел это отчетливо. Это был тот самый человек, который прятался за его машиной около Николашиного дома, это был тот самый человек, который перерезал тормозные шланги. Но кто это?! Хряк пробежал ещё несколько метров и рухнул на землю. Больше бежать он не мог. Черная фигура помаячила ещё немного между соснами и сгинула словно призрак. А несчастный Хряк лежал на земле, обхватив голову руками и стонал от осознания собственного бессилия. Потом тяжело встал и поплелся домой, ломая голову, что ему делать с трупом, как сообщить о гибели Помидора, да и кому, собственно, сообщать? Его сожительнице Наташе? ... Вообще, все происходящее казалось ему нелепой фантасмагорией. Ему казалось, что все это чудовищный сон, кошмар. Однако, дальнейшие события быстро вернули его на грешную землю...

2.

- Ну так что, Катюша? - спросил Андрей Зорич, глядя ей прямо в глаза немигающим взглядом. - Ты сегодня обещала дать мне ответ. Я жду твоего ответа.

Катя и Андрей сидели рядом на диване в Катиной комнате. Кроме них дома никого не было. Отец был на работ, а бабушка ушла в магазин. Было около четырех часов дня, Катя училась в ИНЯЗе, который теперь именовался Лингвистическим Университетом, а Андрей Зорич был студентом второго курса экономического факультета МГИМО.

Вторая половина выпускного класса прошла для Андрея под бесконечным знаком вопроса. Поведение Кати изумляло его, все происшедшее являлось сплошной загадкой. Тогда, в ноябре 1992 года они не виделись несколько дней, и за эти дни Катя стала неузнаваемой. Еще первого ноября в Ленинграде они стали близки, между ними были нежность, страсть, и, как ему казалось, любовь. И вдруг - холодные глаза, отчуждение, колкий разговор. Он не знал, как вести себя, чувствуя, что вызывает у Кати даже не равнодушие, но неприязнь, едва ли не отвращение. Все это было непонятно и до слез обидно, тем более, что он не понимал, в чем, собственно, его вина. Он защищал её тогда, у подъезда, дрался, потом попал в камеру, его били, допрашивали, он тоже натерпелся немало. И вдруг - такая разительная перемена. Странная лунная улыбка, какая-то тайна, которой ему не положено знать... Андрей потерял точку опоры, он не знал, как ему вести себя, что ему делать. В конце концов, гордость пересилила, и он решил забыть про нее, подозревая, что в жизни Кати за эти дни появился кто-то другой, которого она полюбила. Он перестал смотреть на Катю влюбленными глазами, перестал задавать ей вопросы, только холодно здоровался при встрече.