Светлана Алешина - Наследница всех капиталов

— Ну вот, так-то оно лучше… — улыбнулась я и пристально посмотрела на растерявшегося Курдова.

Он явно чего-то недопонимал. Решив, что сейчас мне как раз и следует поговорить с ним по душам, я подозвала к себе Ромку и, передав ему девочку, попросила, чтобы он отвел ее в машину и посидел с ней там. Когда же ребята удалились, я вздохнула и спросила у Курдова, как он себя чувствует. Спросила, конечно, не из любопытства или жалости, а потому, что мне необходимо было как-то настроить его на более дружелюбный лад.

— Как я себя чувствую? Вы издеваетесь, что ли? — с насмешкой в голосе ответил Александр. Затем он пристально посмотрел на меня и решительно спросил: — Кто вы на самом деле такие? Вы ведь не журналисты, это я давно понял.

— Журналисты, — улыбнулась в ответ я. — В самом деле журналисты. Только вот не обычные, а немного любознательные и обожающие справедливость.

— Какую еще справедливость?! — вознегодовал Курдов и попытался встать со стула, но Виктор хорошо знал свое дело, а потому не поленился как следует привязать Александра к стулу, лишив его возможности свободного передвижения. — Сволочи! — поняв, что ему не удастся встать, весьма агрессивно произнес Курдов. Затем посмотрел на меня еще более недружелюбным взглядом и сказал: — Кем вы себя возомнили? Неуловимыми мстителями? Да я на вас в милицию заявлю, тогда посмотрим, кто из нас усмехаться будет. Вы не имели никакого права врываться ко мне в дом и связывать меня. И вообще, сейчас же верните мне мою дочь!

— Она не ваша дочь, — еще раз повторила я и добавила, желая увидеть реакцию: — Как не ваше теперь и ее наследство.

— Что? — Курдов уперся в меня ненавидящим взглядом, но по моему выражению лица понял, что нам все известно, а потому не стал отпираться, а только усмехнулся и заметил: — Если вы считаете, что с появлением настоящего отца дело изменится, то сильно ошибаетесь. Я являюсь законным опекуном девочки, и у меня на это есть все необходимые документы. Так что ваш новоявленный папаша может катиться ко всем чертям. Он вообще не принимал никакого участия в воспитании ребенка, а значит, по закону не имеет на него никакого права.

— Я смотрю, вы законы знаете, — подколола я Курдова. — Да, действительно, отцом считается не тот, чья кровь течет в жилах ребенка, а тот, кто его вырастил и воспитал. Вообще-то, вы тоже не больно-то растили и воспитывали Соню. Этим гораздо больше занимались бабушка с дедушкой. Но даже не о том сейчас речь. Пусть официально вы считаетесь ее отцом. Вы и дальше могли бы им оставаться, если бы не являлись заодно преступником и убийцей матери этого самого ребенка.

— Что за чушь? — поморщился на мои слова Курдов. — Какое еще убийство? Что вы плетете? Если эта проститутка, — он пренебрежительно сплюнул в сторону, — была кем-то убита, то точно не мной. Мне на нее всегда было наплевать.

— На нее, может быть, но не на ее наследство, — вставила я следом. — Кстати, если вы думаете, что вам удастся отвертеться, то сильно ошибаетесь. Ваша вина уже почти доказана, осталось лишь прояснить подробности. Мы уже нашли вашу старую машину, которую, кстати говоря, видели в дачном поселке в тот день, когда произошло убийство вашей прежней жены. Машину вы сразу же после случившегося продали. Ну а алиби ваше оказалось липовым, что также удалось подтвердить, и Семеновская готова дать показания. Так что, Александр Владимирович, вам уже не отвертеться.

— Я и не собираюсь ни от чего отверчиваться, — с насмешкой ответил Курдов, — потому что совершенно чист и ничего противозаконного не делал. А то, что я забрал свою дочь у свихнувшихся стариков, которые наверняка вас на меня и навели, так это не преступление.

— Я вижу, вы не собираетесь признавать своей вины, — со вздохом заметила я. — Это плохо. Чистосердечное признание, как говорят в милиции, смягчает наказание.

— Вы ни черта не знаете, дамочка! — сказал Курдов, устремив на меня какой-то неопределенный взгляд, в котором перемешались ненависть, насмешка и еще что-то, какое-то чувство, которому сейчас я не нашла определения. — Но в любом случае вам это даром с рук не сойдет, и вы еще получите по заслугам. Вы еще не поняли до конца, с кем связались.

— А вот запугивать нас не надо, — ничуть не испугалась я угроз нашего пленника. — Мы не первый раз преступников ловим, и ничего, до сих пор живы.

— Вам везло, — усмехнулся мне в ответ Курдов.

Некоторое время пообщавшись с Курдовым, но так и не сумев заставить его признать свою вину или что-то рассказать, я решила позвонить Здоренко и сообщить ему, что подозреваемый найден и можно его забрать. Но в тот момент, когда я достала сотовый телефон, в доме начало происходить что-то странное. Сначала за окном сверкнуло, затем послышался топот, и через несколько мгновений в дом ввалились сразу несколько амбалов с натянутыми на головы вязаными черными шапками с прорезями. Причем у каждого в руках было оружие, в том числе ножи. Они его на нас и наставили.