Сергей Рокотов - Воскресший для мщения

- Тогда..., - хлопнула она дверью. - Выпьем за это... Раздевайся, дорогой...

Михаил снял дубленку и сапожки, прошел в комнату.

Посередине комнаты был накрыт шикарный стол. Накануне он дал ей денег на угощение, предчувствуя праздник. В том, что он состоится, не было никаких сомнений. Все было предопределено заранее и свыше. Даже семь, а не десять лет, к которым приговорили Кондратьева. Зачем раздражать публику слишком строгим приговором? Все равно, ему не досидеть до конца срока. Алексей Кондратьев, перебежавший дорогу Гнедому, был обречен...

Лариса сама открыла бутылку шампанского и стрельнула в потолок пробкой. Разлила по бокалам.

- За успех! - провозгласила она. - Так им..., - прибавила тихо.

- Тебе-то все это зачем? - спросил Михаил, выпив до дна свой бокал.

- Ненавижу, Мишенька, ненавижу эту тихоню... И мать ненавижу, которая моего замечательного крутого папашу Владика променяла на этого правильного во всех отношениях инженера Федьку Костина. И всегда мне пеняла моим отцом, мол, в него пошла... Порой и выражения не выбирала, такое мне, девчонке, говорила... А Инночку всегда в пример ставила - умница, отличница, комсомолочка, не то, что ты - беспутная..

- А ты была беспутная? - усмехнулся Михаил.

- А как же? - блудливо улыбнулась Лариса и села к нему на колени. - Я всегда была немножечко беспутная и немножечко блядовитая... Потому что умела радоваться жизни... А теперь радуюсь только вместе с моим золотым Мишенькой, моим директором казино, моим крутым кавалером... Как хорошо, что ты пришел к ней именно в тот момент, когда мы там пировали... Недостойна она такого мужчины, как ты... Еще хотела ребенком привязать, зараза... Ты у меня сам ребеночек еще, тебя надо нежить и лелеять...

И стала теребить пальцами ему известное место. Михаил возбудился от её ласки и потащил её в постель. Между занятиями любовью они пили шампанское и лопали угощения, приготовленные Ларисой.

- Какой ты мужчина! - восхищалась она. - Разве тебя сравнить с моим бывшим муженьком, это же рохля, живой труп... Единственное достоинство двухкомнатная квартира, которой он поделился со мной. А то бы так и жила с этими Костиными, вот уж тоскища-то, врагу не пожелаешь... Такие правильные, такие мудрые, смотреть противно...

- А что, от Кондратьева-то, небось, тоже возбудилась? - ревниво спросил Михаил. - Когда очаровывала его? То-то ты так радуешься тому, что его посадили...

- Да что ты? - скривилась Лариса. - С тобой не сравнишь... Старый, седой, занудный... Правильный тоже очень. Подходили они с моей сестричкой друг другу, слов нет, только не заслужили они счастья. И не будет его у них никогда...

- Это точно, - помрачнел от какой-то внезапно возникшей мысли Михаил и закурил сигарету... За окном начинало темнеть... Шел мрачный, вьюжный ноябрь... И Михаилу от чего-то неведомого, непонятного, висевшего и кружившегося в воздухе, стало очень страшно...

Ч А С Т Ь В Т О Р А Я

С А М О Е С Л А Д К О Е - Э Т О М Е С Т Ь

1.

Июль 1995 г.

- Не знаю, Виталий Владимирович, - нахмурился Михаил Лычкин. - Мне кажется, что вы просто не выполняете данного мне слова. В нашем с вами договоре ясно сказано, что вы мне сдаете дом к десятому июля 1995 года. Сегодня двадцать четвертое, и как вы полагаете - можем мы въезжать в этот дом или нет? Ну честно скажите - можно в нем жить немедленно, сегодня или нет?

Бригадир строителей Виталий Трошкин отвел глаза в сторону и стал топтаться на месте.

- Так как же, Виталий Владимирович? - буравил его глазами Михаил. Ответьте мне на прямой простой вопрос, можно жить в этом доме? Можем мы, например, завтра, ввезти сюда мебель и жить?

- Да нет, конечно, Михаил Гаврилович, - откашлявшись, пробормотал Трошкин. - Жить пока никак нельзя...

- И из этого следует что?

- Из этого следует то, что надо ускорить темпы внутренней отделки, Михаил Гаврилович, - попытался улыбнуться Трошкин.

- Из этого следует то, что вы мне должны компенсировать невыполнение заказа в срок. Вот что из этого следует, дорогой мой Виталий Владимирович. То есть, я вам заплачу меньше, чем ту сумму, о которой мы договаривались.

- Но вы же были за границей, в Париже, и мы никак не думали, что вы приедете так рано, - пытался возражать Трошкин.

- Да это мое дело, где мне быть, в Париже или в Анадыре. А ваше дело сдать мне дом под ключ к десятому июля сего года, - стал раздражаться Лычкин. - То есть вы опоздали уже на две недели. А ещё работы невпроворот...

- Михаил Гаврилович, пойдите навстречу, учтите трудности, о которых я вам говорил. Меня самого так подвели с материалами. Вы же хотите, чтобы ваша вилла была из самых изысканных материалов, которые порой ещё трудно найти в России. Мы заказали черепицу в Германии - и вот она, на вашей крыше! - гордо произнес Трошкин. - Теперь наилучшие сорта вагонки для отделки сауны тоже здесь, и подвесные потолки, и кафель для бассейна - все уже здесь. Все заказано в лучших, как говорится, домах, и дайте нам ещё месяц времени. Первого сентября вы будете праздновать новоселье, я вам клянусь, Михаил Гаврилович!