Сергей Рокотов - Воскресший для мщения

- Я с папой хочу, - упрямо повторял малыш, протягивая пухлую ручку к отцу.

- Нет, останешься здесь, - не уступала Лена.

- Ничего, Дмитрий, я сейчас, я быстро, - сказал Алексей и направился на вокзальную площадь. Там находился единственный ларек, где продавалось мороженое. Алексей поморщился, увидев довольно длинную очередь. Ему очень не хотелось стоять в этой очереди, он собирался сказать какие-то важные на его взгляд слова Лене, но отказать перед расставанием сыну он тоже не мог...

- Разрешите мне без очереди? - попросил Алексей стоявших впереди. Жена с сыном уезжают, вот... жарко, понимаете ли...

Толстая тетка с насурьмленными бровями, стоявшая в очереди первой, набычилась и мрачно глядела на Алексея.

- Тут все уезжают, - пробубнил с сильным акцентом какой-то невзрачный человечек, несмотря на жару одетый в черный костюм и широченный цветастый галстук. - И у всех дети...

- Да пропустите его, - вмешалась девушка в ситцевом платье. - Он же офицер, у него времени нет...

- Вот и пусть едет в свою Россию, там его без очереди и пропустят, злобно проговорил человечек, теснее придвигаясь к безразмерной заднице стоявшей впереди тетки, чтобы Алексей не сумел втиснуться туда.

Алексей хотел было что-то ответить, но только манул рукой, не желая вступать в беспредметный спор. Такими разговорами его было не удивить. А Лена их слышала в городе постоянно. А в последнее время все чаще и чаще... Особенно после августовского путча, когда дело запахло развалом огромной страны. Местные жители почувствовали запах призрачной свободы. Правда, свободы от чего именно, они и сами толком не знали, всем казалось, что грядущие перемены сразу ощутимо улучшат их жизнь...

Отстояв минут десять, он купил мороженого и сыну и себе. Быстро шагал к вокзалу. Увидел приближающийся слева состав. "Все", - подумал он. "Слава Богу, хоть не задерживается... Посажу их, дождусь отправления и успокоюсь душой... А то тут в последнее время всякое бывает... Два месяца назад в центре города..."

Но не успел он это подумать, как оглушительный взрыв потряс площадь. Полетели стекла из здания вокзала, раздался некий многоголосый душераздирающий крик. Алексей похолодел и почувствовал, что волосы зашевелились у него на голове. Ноги стали словно ватные, а во рту страшно пересохло. Продолжая держать в обеих руках стаканчики с мороженым, на подкашивающихся ногах он шел к вокзалу. Здание вокзала гудело словно улей, все шевелилось, как разворошенный гигантский муравейник. Нараставшая тревога разразилась молнией... Вот что э т о было... Это было марево перед грозой, перед страшной, уничтожающей все живое грозой....

Навстречу Алексею бежали люди, обезумевшие от ужаса, окровавленные, растерзанные, размахивающие руками.... Продираясь сквозь толпу, он вошел в здание вокзала.

...Там... вон там они остались, на той скамейке они сели... "М-м-ми....", - извергалось из пересохшего рта Алексея. - "Л-л-ле..." "Нет", - пытался успокоить он себя. - "Да, это взрыв, такой же, какой был в центре города два месяца назад, это трагедия, но они-то живы... Они живы... Ведь не может такого быть, чтобы... Не может такого быть..."

На него налетел какой-то обезумевший человек в тюбетейке, с окровавленным лицом. Он махал руками и истошно кричал что-то по-таджикски... Алексей инстинктивно отшатнулся от него в сторону.

- Оцепить вокзал! - раздался откуда-то слева властный голос. Рахимов, к тому выходу, Джурабеков - к этому!

- Погиб Джаббаров! Джаббаров погиб! - раздался голос в глубине вокзала. - Вот его тело. - Голос говорил по-таджикски, но Алексей понимал этот язык.

- Перекройте выходы! Немедленно! - крикнул властный голос слева.

Алексей хотел было повернутся налево и что-то посоветовать этому человеку. Но... голова его инстинктивно повернулся влево...

... Лицо Алексея исказилось страшной гримасой. Он увидел на полу голубенькую кепочку Митьки... И палку от сачка, которой он только что так весело размахивал... А рядом... А рядом... Что-то жидкое, кровавое, красное... А вот... черная лакированная босоножка... Эти босоножки он купил Лене позавчера в центральном универмаге... Она ещё так долго мерила их, никак не могли подобрать нужный размер... Ему так хотелось сделать жене приятное... Босоножки импортные, немецкие...

- Оцепить вокзал! - ещё раз крикнул слева властный бас.

Алексей хотел тоже что-то крикнуть, но почувствовал, что лишился дара речи. Спазмы в горле мешали ему говорить. Он словно рыба открывал рот и делал странные конвульсивные движения всем телом.