Чарльз Тодд - Признание

— Вы жили в усадьбе «Берег». Вам не кажется, что деревня, описанная во втором романе, — Фарнэм?

— Ну, разумеется! То есть он, конечно, дал всем персонажам вымышленные имена, но я узнала нескольких тамошних жителей, с которыми была знакома. Возможно, в романе их больше.

— Перелистывая его книги, я задавался вопросом: зачем он пришел в Скотленд-Ярд и выдал себя за Уайата Рассела? Только ли в этом он мне солгал? А может быть, я гоняюсь за призраками?

— Не знаю. Вы так и не сказали, нашли ли вы Уайата. Может, приберегаете плохие новости напоследок?

— Мне не удалось его найти. Я рассчитывал застать его в Эссексе, ведь больше ему некуда было податься. Но я ошибся. Почему вы сказали, что хотите купить «Берег», если усадьбу выставят на торги?

Кровь бросилась ей в лицо.

— Наверное, мне хотелось найти ту девушку, какой я была когда-то. Неужели вам никогда не хочется вернуть прошлое? Просто сердце разрывается, когда видишь, как дом постепенно разрушается… К тому же мне кажется, что Уайат там все равно больше жить не будет. Для него дом населен призраками… Я никаких призраков не вижу.

— Даже призрак Джастина Фаулера?

— Джастин был красивый, любил спорт — мы играли в крокет, лаун-теннис и тому подобное, катались верхом, ходили под парусом. Но он… Понимаете, была в нем какая-то червоточинка, что ли… Что-то мрачное. Так я думала в то время, перечитав множество романов. Было, и все. Сначала я думала, что он скучает по родителям. Они умерли, как и мои, но он о них никогда не вспоминал. Никогда не говорил, например: «Мы с отцом делали то-то» или «Мама любила розы». Потом я даже гадала, не хотел ли он их забыть.

— Почему?

Синтия посмотрела в окно.

— Может быть, вспоминать их было слишком больно. Мои родители умерли быстро, за два дня. В Испании тогда разразилась эпидемия тифа, а они как раз поехали в Кордову. Только что они были — и вот их уже нет. Конечно, их смерть стала для меня страшным ударом. И все же я попрощалась с ними, когда они уезжали, а когда прислали их багаж, там были подарки для меня: ленты, хрустальный флакон для духов, кружева и фотографии достопримечательностей. Я знала, что мама с папой в последние дни думали обо мне, и это меня утешало. Как умерли родители Джастина, я не знаю. Может быть, они болели и долго страдали. В общем, произошло то, что обычно стараются забыть.

Интересное предположение.

Ратлидж поблагодарил ее и собрался было уходить, как вдруг Синтия сказала:

— Уайат так и не вернулся. Даже для того, чтобы извиниться. Думаете, он когда-нибудь еще ко мне приедет?

Ради нее Ратлидж снова солгал:

— Не сомневаюсь, он вернется.

Заехав в отель «Мальборо», он позвонил с тамошнего телефона на работу.

Сержанта Гибсона удалось разыскать не сразу, а когда он подошел, его голос был каким-то затравленным.

— Сэр! Где вы? — сразу же спросил он после того, как Ратлидж назвался.

— Какие новости о здоровье старшего суперинтендента? — осведомился Ратлидж.

— Он в больнице, сэр, и прогнозы совсем не радужные. Где вы?

— В пути, — ответил Ратлидж. — Вы что-нибудь узнали о Джастине Фаулере? Или о Бенджамине Уиллете?

— О Фаулере ничего. А второй жил в меблированных комнатах в Блумсбери, но съехал оттуда перед возвращением во Францию.

Значит, с отелем «Мальборо» Уиллета ничто не связывало. Он солгал, когда сказал, что снимает здесь номер. Гибсон продолжал:

— Констебль Бертон, который побывал по адресу, человек очень дотошный. Кроме того, нам удалось найти врача, который лечил Уиллета. — Он продиктовал Ратлиджу адрес приемной на Харли-стрит. — Доктор Бейкер.

— Молодцы! Пожалуйста, постарайтесь все же найти Фаулера.

— Постараюсь, сэр. Но старший суперинтендент в больнице, и у нас теперь полный беспорядок.

Ратлидж заметил, что Гибсон теперь называет Боулса исключительно по званию, а не старикашкой или старым пердуном, как его именовали между собой все подчиненные. Недобрый знак! Как и то, что еще никого не назначили на его должность, постоянно или временно. Хотя сам Ратлидж не любил начальника, трудно было представить себе Скотленд-Ярд без него.

— Кто-то разыскивает папку с процесса Макгайра. Кстати, вы не знаете, где она?

— Я передал ее старшему суперинтенденту. Если ее нет в его кабинете, значит, папку, скорее всего, отдали кому-то другому.

— Хорошо, сэр, я проверю. А что там с делом Уэзерли?

Ратлидж почувствовал укол совести.

— Папка у меня на столе. Констебль, обнаруживший труп, еще не окончил рапорт.