Чарльз Тодд - Признание

Ратлидж сказал:

— Что ж, пора начинать. Я должен идти.

Рассел задержал его:

— Вчера, засыпая, я кое-что вспомнил. Когда я наткнулся на Бена Уиллета в Лондоне, он попросил меня позаботиться о том, чтобы Синтия получила коробки, которые он оставил для нее в его квартире в Блумсбери. Он был в нее влюблен. Это было ясно как день. Я спросил, почему нельзя переправить коробки его родне в Фарнэм. Уиллет ответил, что им они без надобности. Но я из ревности ничего с ними не сделал. Насколько мне известно, коробки до сих пор на месте. Всю ночь меня мучила совесть. Я поступил плохо. Больше мне некого просить. Моррисон так и не вернулся. Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы с ними ничего не случилось до тех пор, пока я сам не смогу их забрать.

— Что за коробки?

— Не знаю. Любопытства не хватило спросить.

Ратлидж поблагодарил его и вышел.

Он ждал в другой палате, пока майора не перевезли; наблюдал, как сиделка, с которой он заранее договорился, выбежала из палаты, позвала доктора Уэйда. Через несколько минут накрытое простыней тело майора Рассела унесли на носилках под мрачным, зорким взглядом старшей сестры. Наконец, прибыл гробовщик, а Ратлидж вышел к своей машине и стал ждать.

Передача состоялась на стоянке милях в двух от больницы. Сиделка помогла майору пересесть на заднее сиденье машины Ратлиджа. Несмотря на боль, майор держался стоически. Ратлидж поблагодарил водителя похоронного фургона. Час спустя майор Рассел оказался в квартире Ратлиджа; измученный, он лежал в постели, а сиделка измеряла ему пульс, температуру и давление.

Ратлидж быстро упаковал в саквояж все, что могло ему пригодиться, и положил саквояж в багажник машины. Вернувшись, он еще раз напомнил сиделке, чтобы она никому, кроме него, не открывала дверь.

Затем он поехал в Блумсбери. Он не сразу нашел меблированные комнаты, в которых Бен Уиллет жил, когда приезжал в Лондон; пришлось спросить дорогу у человека, который выгуливал красивого английского сеттера.

Дом оказался небольшим, чистеньким; на двери висело объявление о том, что здесь сдаются комнаты. Ему открыла высокая женщина с седеющими рыжевато-каштановыми волосами и морщинистым лицом. Как только она заговорила, стало ясно, что она ирландка.

— Здравствуйте, дорогой мой. Ну да, объявление-то висит, но, к сожалению, комната уже занята… Я просто не успела его снять. Но у моей подруги — она живет совсем рядом — свободные комнаты есть.

— Мне не нужна комната. Я пришел за коробками Бена Уиллета. — Ратлидж улыбнулся. — Похоже, у него вошло в привычку их оставлять. Надеюсь, они еще у вас?

— Ах да, майор, конечно. Он предупреждал, что вы рано или поздно придете за ними. Благополучно ли он добрался до Франции? Знаете, я так переживала за него, что он не вынесет путешествия, ведь он так тяжело болен!

— По-моему, все прошло хорошо. Правда, он мне еще не написал. Что он был за жилец?

— Аккуратный, приятный и такой джентльмен! Но забавный… иногда смешил меня до колик! Он замечательно умеет передразнивать других. Какая жалость, что он так тяжело заболел! Когда я узнала, думала, у меня сердце разорвется. Правда, как говорится, пути Господни неисповедимы, верно? И все равно представляю, что сейчас должны чувствовать его родные.

— Родные навещали его? Сестра или ее муж…

— Понимаете, он не хотел, чтобы сестра узнала о его болезни. Мне казалось, что это неправильно, по его рассказам, сестра у него очень славная. Он написал ей письмо; я сама отнесла его на почту. Адрес на конверте был не ее, а кого-то другого — чтобы ей передали, когда он скончается. А потом к нему пришел какой-то гость, и они ушли вместе.

Вот это новость!

— Когда к нему приходил гость?

— В тот вечер, когда он должен был встретиться с вами на Тауэрском мосту. Он еще сказал мне, когда они выходили: «До свидания, миссис Херли. Если друг, с которым я должен был встретиться, будет меня искать, передайте, что я ушел вперед и буду на месте, как обещал». Когда мистер Уиллет вернулся, он рассказал, что на мосту случилась страшная авария и никто не мог перейти на другую сторону. На следующий день, вечером, он уехал с вещами в Дувр — и больше я о нем ничего не слышала. На всякий случай я еще несколько дней не сдавала его комнату.

— Вы очень добры. А не вспомните, что за человек приходил к нему?

— Я была тогда в столовой и накрывала к ужину; видела его только мельком. Мистер Уиллет сам пришел ко мне и предупредил, что ужинать не будет; он ведь числился у меня в любимцах. Но я все равно оставила ему еды на всякий случай; когда он вернулся домой, то сел здесь, на кухне, и поел.