Владимир Романовский - Я объявляю войну

- Услышишь звук, поджигай костер и сматывайся, - вмешался Андрей. Подберешь нас с Натальей в Кубинке, на автобусной остановке.

- Она в курсе? - спросил Олег.

- Нет. Думает, что мы просто летим передохнуть.

- Ребята... Вот мы тут снова одни, - медленно начал Олег. - А вам не кажется, ну где-то в глубине души, вся эта затея безумной? А, Андрей?

- Иногда кажется. Но я вспоминаю все, что они сделали, убитого Игоря, и эта мысль исчезает сама собой. Запомни: там сидят наши вpаги. И этим все сказано. Вот что ты должен пpочувствовать. И потом, Олежек, мы уже заплыли за середину.

- То есть? - не понял Олег.

- Знаешь в детстве, когда заплывешь за середину реки, назад уже не повернешь. Утонешь. Надо идти вперед до конца, это единственный выход.

- И все-таки безумием от всего этого отдает.

- Физики утверждают, что идея верна ровно настолько, насколько она безумна.

- С каких это пор ты, идеалист, записался в физики?

- Недавно. - Андрей посмотрел на часы. - Надо спешить. Пора в Чкаловское.

Стас проводил их до аэродромного КПП и долго ещё стоял у невысокого штакетника, пока самолет не набрал высоту и не растаял в потемневшем вечернем небе. Когда-то вот так же он отправлял их в боевые вылеты. И не все возвращались из них живыми. Стас верил в судьбу, и Андрея он считал везучим. Он вспомнил, как однажды, когда для уменьшения веса с вертолетов сняли броню, и надо было вывезти попавших в окружение ребят, кабина Андрея, когда он вернулся, была, как решето, от пробоин, но сам он был цел.

Когда Стас подъезжал к Липовке, стемнело. Он включил дальний свет и на повороте в лучах фар заметил у обочины желто-голубой милицейский бобик. ПМГ прислали, дежурить после вчерашнего, подумал он.

Екатерина ждала его у калитки, молча открыла ворота и Стас въехал во двор.

- Долго ты как, я ждать устала. Извелась. Улетели?

- Улетели. Все нормально. Милиция дежурит, видела?

- Да, проезжали по улице. Пыль столбом...

- Зато теперь порядок, - заметил Стас.

Они прошли на веранду, Стас опустился на дощатую лавку, огляделся.

- Тихо как, а? Даже не верится после всего, что было. Даже скучно. А? Кать? Никаких развлечений. Опять один телек.

- Надолго ли? - она усмехнулась.

- Завтра я их привезу, к ночи: и Андрея, и Наталью. Если вдруг завтра явится милиция - они ночевали у нас. А утром уехали в Москву, к кому неизвестно. И Лидию Васильевну предупреди. Никто не должен знать, что они исчезали.

- Да поняла я это, давным-давно.

- Я просто к тому, что врать надо всем одинаково, тогда это похоже на правду.

- Скорее бы все это кончилось, - она вздохнула.

- Скоро. Только зачем он опять Наталью с собой потащил, вот этого я в толк не возьму, - сказал Стас. И прошлый раз я его отговаривал. Из-за неё весь сыр-бор пошел... Обоз есть обоз. Не слушает...

- Чтоб ты знал: умному человеку женщина никогда помехой не будет, ещё и поможет...

Екатерина бросила это мимоходом, не могла она ещё тогда знать, что уже завтра Наташа неожиданно выручит всех из почти безнадежного положения.

Глава 23.

Самолет набирал высоту, и Наташу вдруг охватило ощущение, что она улетает в новую жизнь. Казалось, все страшное осталось позади, скрылось за горизонтом. Белоснежные облака плыли под ними, в их разрывах, как в проталинах, далеко внизу зеленела земля.

В салоне находилось несколько человек. Это был обычный пассажирский самолет, только пилоты были в военной форме. Андрей молча сидел рядом.

- Слишком высоко, - повернулся к ним Олег, он занял кресло перед ними. - Зато когда летишь ниже, видишь ухоженные поля, гpузовые составы. И это успокаивает. Душа радуется: люди - то работают, оказывается. Не все ж болтают. Это у вас в столице - сплошная нервотрепка. Нет, я бы не смог жить у вас, ребята.

Наташа согласно кивнула головой. Теперь она чувствовала себя своей среди них, разница в возрасте уже не смущала её, даже с Олегом она была на "ты". Сама Екатерина оставила свой снисходительный тон и перестала иронически щуриться. "Ты - молодец, - сказала он, узнав подробности её освобождения, - Будем считать, что Андрею повезло." С ней обращались как с равной, ей было приятно уважение этих людей; не было бы счастья, да несчастье помогло, думала она. Сегодня она не очень-то вникала в их разъезды по городу и к даче Артекова, не вдумывалась в беседы Андрея и Олега, во все эти слова: разворот, воздушный коридор, угол атаки. Они казались частью их обычных разговоров.

- А ты видела Пушкин с высоты птичьего полета? - спросил Олег.