Анатолий Ромов - В чужих не стрелять

- Прошу вас, проходите. - Пропустил Пластова, подождал, пока тот снимет шляпу, показал на открытую дверь: - Правда, я не один, у меня гость, но это мой близкий друг. Думаю, вряд ли он нам помешает. Вы не против?

Пластов вошел в кабинет; навстречу мягко поднялся молодой человек с темными усами, бородкой клинышком и каштановыми, рано начавшими редеть волосами.

- Знакомьтесь: мой друг и прекрасный инженер Валентин Петрович Вологдин. Валентин Петрович - это Арсений Дмитриевич Пластов, адвокат. Садитесь, Арсений Дмитриевич. Сразу же поясню: вашим визитом я не удивлен. Мне звонил Николай Николаевич, предупредил, что вы можете зайти. Кофе? Коньяк? Вы курите?

- Спасибо, не курю, от кофе не откажусь.

Вологдин все это время сидел в глубоком кресле, рассматривая что-то за окном.

- Отлично, будем пить кофе вместе. - Субботин присел. - Насколько я понимаю, вы пришли в связи с пожаром? Так, вот, если хотите о чем-то спросить, мы с Валентином Петровичем готовы ответить. Чтобы вы имели представление, я - расчетчик и конструктор, Валентин же Петрович... - Так как Вологдин по-прежнему не смотрел в их сторону, Субботин с улыбкой добавил: - Валентин Петрович - один из самых талантливых электротехников-высокочастотников, которых я знаю. Причем не только в России, но и в мире.

Продолжая смотреть в окно, Вологдин дернул плечом:

- Василий Васильевич, зачем так?

Повернулся к Пластову:

- Объясню простую вещь: Василий Васильевич Субботин мой учитель. Всем, что я знаю о высокочастотных машинах, я обязан ему. Да, да, Василий Васильевич, только вам.

- Начались реверансы. - Субботин махнул рукой. - Сейчас принесу кофе, а то... - Не договорив, он ушел, из кухни донесся его голос: - Арсений Дмитриевич, запомните - вы еще услышите фамилию Вологдина. Да, да, мы все еще будем гордиться, что сидели рядом с ним. - Его не было довольно долго, вернулся он с подносом, дружески тронул Вологдина за плечо. - Прошу, кофе, кажется, получился неплохим. Не спорю, когда-то я действительно кое-чему научил сего юношу. Научил. Но потом... - Поставил перед Пластовым чашку. Ученик обогнал учителя. Впрочем, он уже не ученик.

- Я слышал, Валентин Петрович занимался на заводе конструированием генераторов? - Сказав это, Пластов тут же подметил - Субботин и Вологдин переглянулись. Так как в воздухе повисла некая настороженность, добавил: Как будто это были генераторы для радиостанций?

- Совершенно верно. - Субботин поставил чашку. - Простите, а кто вам это сказал?

- Федор Илларионович Ступак.

Субботин снова переглянулся с Вологдиным.

- Что же сказал Ступак? Я имею в виду, о каких генераторах у вас шла речь?

- Насколько я помню, о генераторах... для радиостанций учебно-минного отряда. Так ведь?

На лице Вологдина гримаса - как от неожиданной боли. Вздохом Субботин как бы отстранил эту гримасу.

- Да, есть, вернее, были такие. Мы их называем "генераторы для станций УМО". По теперешним понятиям это довольно примитивные конструкции. Для флота они устарели, ну и... Валентин Петрович их несколько модернизировал.

- Как мне объяснил Федор Илларионович, они сгорели?

- Сгорели, увы. Но по сравнению с общими потерями гибель нескольких генераторов УМО - убыток небольшой. - Субботин стал вдруг мрачнее тучи. Вы не представляете даже, что мы потеряли. Не завод, нет... Хотя, конечно, и завод тоже... Но пропало нечто большее. Мы потеряли мысль... Даже не мысль, а полигон мысли. Нашей мысли.

Первым тишину нарушил Вологдин - встал, сцепил руки, принялся ходить по кабинету.

- Черт. Я в это время был в отъезде. Как назло. Приехал только во вторник.

Субботин покосился на него будто успокаивая, постучал пальцами по столу.

- Арсений Дмитриевич, насколько я понимаю, у Николая Николаевича сложности с получением страховки?

- Это то, что я сам лично услышал от Глебова. Собственно, если я возьмусь за защиту интересов вашей фирмы, моя задача будет узкой доказать, что возникший на заводе пожар следует считать стихийным бедствием. А не умышленным поджогом.

- Считаю, все разговоры о поджоге завода владельцем - нелепость и чушь, - сказал Субботин. - Глебов никак не был заинтересован в гибели собственного завода. Конечно, Николай Николаевич Глебов, выражаясь грубо, заводчик и капиталист. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но Глебов глубоко порядочный человек. Сама мысль о мошенничестве должна быть ему противна. И не забудьте, в конце концов ведь этот завод - его детище.

- Прекрасные слова. Однако нам могут возразить: в случае выплаты страховки Глебов получит полтора миллиона. Годовая же продукция стоит гораздо меньше, всего триста тысяч.