Анатолий Ромов - В чужих не стрелять

4

Петербургский адвокат Арсений Дмитриевич Пластов вернулся с обычного утреннего променада. Открывая дверь с медной табличкой: "К. с. А. Д. Пластов, присяжный поверенный", он усмехнулся. Когда-то этот адрес на Моховой, 2, и медная табличка были известны многим, теперь же о них постепенно начинают забывать. Сам же он, тридцатишестилетний Арсений Пластов, за эти годы карьеры так и не сделал, остался все тем же "к. с."*, адвокатом без клиентуры, но зато остался честным. Пластов считал, что иначе нельзя, и вместе с другими подписал петицию против введения военно-полевых судов**.

Пластов прошелся по кабинету, тронул корешки книг, и в это время раздался звонок.

_______________

* "К. с." - коллежский секретарь, чин X класса, соответствующий

военному чину "штабс-капитан".

** После поражения революции 1905 года царским правительством 19

августа 1906 года были введены в чрезвычайном порядке военно-полевые

суды, действовавшие вопреки всем юридическим нормам в мирное время.

Представителями общественности было направлено в адрес царского

правительства несколько петиций с требованием отмены военно-полевых

судов как противоправных.

За дверью стоял хорошо одетый человек среднего роста, лет сорока сорока пяти, с небольшой русой бородой. Он выглядел уверенным и знающим себе цену; впрочем, в его глазах адвокат уловил растерянность попавшего в беду клиента.

- Меня зовут Николай Николаевич Глебов, я владелец фирмы Глебова. Вы - Арсений Дмитриевич Пластов?

- Совершенно верно. Прошу.

Проходя вслед за гостем в кабинет, Пластов попытался вспомнить все, что читал в последних газетах о случившемся три дня назад пожаре. Как назло, в голове вертелись лишь общие слова: "пожар на электромеханическом заводе" и "миллионный убыток".

- Я весь внимание, Николай Николаевич.

- Прежде всего, Арсений Дмитриевич, хотел бы надеяться, что разговор останется между нами.

- Можете всецело на меня рассчитывать. Я адвокат, и этим все сказано.

- Наверняка вы слышали о пожаре, случившемся на моем заводе в воскресенье. Завод сгорел, его больше не существует. Я хочу получить страховую компенсацию, но обстоятельства подсказывают: без услуг юриста мне не обойтись. В качестве вознаграждения хочу предложить вам три процента от страховой суммы.

Пластов осторожно придвинул к гостю сигары - сам он не курил. Судя по поведению Глебова, дело не простое, раз речь сразу же пошла о вознаграждении.

- Где вы застрахованы? В "Фениксе"? Или в "России"?

- В "России".

- Сумма страховки?

- Полтора миллиона рублей.

Пластов с огорчением поймал себя на том, что высчитывает, сколько составят три процента от полутора миллионов. Сорок пять тысяч рублей. Да, о таких суммах он давно уже и думать забыл.

- Уточним: в каких случаях вы можете получить эти полтора миллиона?

- В страховом соглашении написано: при полной гибели объекта. Точнее: при уничтожении 90 процентов стоимости предприятия.

- И сейчас как раз тот самый случай?

- Да, тот самый. Вот страховой полис... - Глебов достал из кожаной папки полис и положил на стол.

- Кто обычно защищает ваши интересы?

- Контора "Трояновский и Андерсен".

- Сергей Игнатьевич Трояновский один из лучших адвокатов России, и вы отказываетесь от его услуг? Вряд ли кто в нашем корпусе решится перебегать дорогу такому метру. И особенно я.

- Мне рекомендовали вас как смелого человека.

Услышав это, Пластов с иронией подумал: "Милый господин, попали бы вы в мою шкуру". Глебов взял сигару, прикурил, сделал затяжку; после этого некоторое время сумрачно разглядывал корешки книг за спиной Пластова.

- Арсений Дмитриевич, до воскресенья я был богатым человеком, у меня было интересное дело, которое я любил и в котором прекрасно разбирался. Отличные сотрудники, а главное - завод. Созданный собственными руками электромеханический завод. Я ведь не только заводчик, я инженер. Теперь же... Во-первых, пропало все - и дело, и завод. Во-вторых, у страхового общества "Россия" есть серьезные сомнения: был ли этот пожар действительно ненамеренным.

- Они вас официально уведомили об этом?

- Сегодня утром ко мне пришел страховой агент "России". Пока в частном порядке, но он все же предъявил доказательства, что пожар подстроен мною.

- Простите, вы можете мне довериться: а на самом деле?

- На самом деле я не имею к пожару никакого отношения. Не знаю, откуда и как эти доказательства попали в руки страховой компании. Но, насколько я понял, спорить с ними будет очень трудно. Приписать их появление можно только странному стечению обстоятельств, но ясно: для любого суда эти доказательства прозвучат убедительно.