Наталья Ботина - Соседкины проблемы в наследство

— Тетя Таня, Вы не переживайте. Я виноват, значит, и буду отвечать. Бабушка здесь ни причем. Я действительно подменил ей сто тысяч (!). Просто мне срочно нужны были деньги. Я собирался их потом обратно поменять, — сбивчиво говорил в свое оправдание парень, — Я не думал, что бабушка захочет так скоро воспользоваться своей заначкой.

— Артем, найди в себе мужество и немедленно приезжай в больницу, а еще лучше прямо в полицию. Ты должен придти с повинной, — назидательно заявила я парню.

— Да, конечно, — легко согласился он, — я только кое-какие свои дела улажу и подъеду. Вы бабушку успокойте и полицейских тоже.

Парень быстро закончил разговор и отключился. Я облегченно вздохнула. Артем, конечно, влип, но, по крайней мере, он не отрицает своей вины, следовательно, и я и баба Фая автоматически выпадаем из-под подозрения. Конечно, вряд ли бабушка с радостью примет известие о том, что во всех ее неприятностях виноват внук, но все равно это обстоятельство значительно облегчит ей жизнь.

Не успела я перевести дух от мало приятного разговора, как в отделение наметилась заметная суета. Сначала по коридору пробежала медсестра и скрылась за дверью палаты бабы Фаи. Затем из нее поспешно вышли полицейские и с недовольными лицами остановились в сторонке. Потом снова пробежала медсестра, вернулась с полным шприцем в руках, а вместе с ней еще одна медсестра и два врача. Не трудно было догадаться, что Фаине Иосифовне стало хуже, и сейчас медики проводят реанимационные мероприятия, а попросту, борются за ее жизнь.

Страшно расстроенная я обратила свое негодование на представителей власти.

— Что вы наделали?! Что вы за люди такие, бесчувственные? Неужели нельзя было немного подождать? Она же ни в чем не виновата! Это Артем ей деньги подменил! А вы…! Вы…! — выкрикивала я, готовая накинуться на них с кулаками.

— Стоп, голуба! — Завьялов грубовато взял меня за плечи и немного встряхнул, — прекрати истерику. Еще недавно ты клялась, что понятия не имеешь, откуда у бабули фальшивки, а сейчас уже про какого-то Артема поешь? Ты уж определись.

От такого едкого замечания у меня перехватило дыхание. Но ответить я не успела. Из палаты вышли врач и медсестры и молча разошлись по своим делам. Последний вышел врач, который давал список лекарств. Он остановился около полицейских и спокойным, почти равнодушным тоном сообщил:

— Она умерла. Мы не смогли ничего сделать. Организм старый, сердце не выдержало стресса. Скажите, что делать с деньгами?

— Жаль, — сожалея неизвестно о чем, отозвался один из полицейских.

— Деньги мы должны изъять, — серьезно заговорил Завьялов, — я попрошу вас быть понятым, — обратился он к врачу, — и пригласите еще кого-нибудь из персонала. Вас, Татьяна Сергеевна, я также попрошу присутствовать, а потом вам придется снова проехать к нам в отделение и ответить еще на несколько вопросов.

Дальнейшее происходило как в тумане: процедура изъятия фальшивых денег; отделение полиции; бесконечные повторяющиеся вопросы; ухмылки следователя; нелепые обвинения. Я несколько раз слово в слово пересказала разговор с Артемом, а в ответ услышала ужасные слова:

— Все что ты нам тут рассказываешь, конечно, очень интересно, — обращаясь ко мне на ты, устало заявил Завьялов, — но мне почему-то кажется, что ты сама подменила деньги в шапочку бабули, а теперь пытаешься перевести стрелки на ее внука.

— Бред, — только и смогла я ответить, — Вот придет Артем с повинной, тогда вы извиняться передо мной будете.

— Что-то твой Артем не торопится к нам, и телефон его не отвечает, и дома его нет, — развел руками следователь, — плохи твои дела, голуба!

Домой меня отпустили уже поздно вечером, заставив перед этим подписать бумажку, в которой было написано, что я обязуюсь до определенного времени не выезжать за пределы города. В самом скверном настроении я вернулась домой и дала волю слезам.

Утро следующего дня может, и было добрым, только я этого не ощутила. Проснулась в самом скверном настроении. А когда увидела себя в зеркале, от расстройства чуть было не запустила в собственное отражение твердым предметом. Хорошо, что вовремя вспомнила известную русскую поговорку: «Нечего на зеркало пенять, коль рожа крива». Вот я и пожалела зеркало. Красавицей я себя никогда не считала, но, и уродиной тоже. Если умело наложить макияж и волосы прибрать, буду выглядеть достаточно миловидной. Но вчерашние вечерние слезы сделали свое дело. Я с трудом узнала сама себя. Глаза красные, узкие, опухшие. Под глазами мешки. Даже нос опух и смахивал на картошку. Ну и видок! Не помогло и умывание ледяной водой. В таком виде только ворон пугать, обиделась я на свое отражение и поплелась на кухню. За кружкой ароматного кофе, который придал хоть немного бодрости, я вдруг вспомнила, что недавно Натка уговорила меня купить охлаждающую маску для лица. Я тогда долго сопротивлялась, ссылалась на свою лень и нежелание тратить время на всякую глупость, но подруга так уговаривала, пришлось уступить, лишь бы Натка оставила в покое. Сейчас подвернулся случай проверить эффективность этой чудо-маски. Быстро допив кофе, я наложила маску на лицо, и прилегла на диван. Лежать без дела было скучно, и я стала обдумывать события вчерашнего дня.