Эдуард Ростовцев - Человек из тоннеля

- Мы на минутку, - сказал Годун и, прежде чем строгая девица успела помешать, толкнул еще одну, обитую лоснящейся кожей дверь...

Валентин представлял эту женщину другой: эдакой ответственной дамой, подчеркнуто официальной даже в своих улыбках. Ну, разумеется, прическа от парикмахера, скромный, но хорошо пошитый костюм или же платье деловой женщины. А у нее были черные, как смоль, волосы, непослушной волной спадавшие на лоб, быстрый, но не бегающий взгляд, мягкая полуулыбка, что не сходила с красиво очерченных губ, тонкие, ухоженные, но сильные в пожатии руки. И наряд ее не соответствовал занимаемому положению: кожаная куртка, под ней свитер, и совсем уже неожиданно темно-синие вельветки, что надо признать, подчеркивали стройность фигуры.

Никакого совещания у нее не было. Алина Матвеевна сидела в одиночестве за письменным столом перед раскрытой папкой со служебной почтой и, судя по горе окурков в пепельнице и белесым волнам дыма, курила сигарету за сигаретой.

Узнав Годуна, она не удивилась его приходу, встала, подала руку, спросила, не гася улыбки:

- Что, опять по мою грешную душу?

- Такова наша служба, - серьезно, но нестрого сказал Годун, а затем представил приезжих.

- Уголовный розыск? - удивилась Алина Матвеевна, подавая руку и Валентину.

- У нас серьезное дело, Алина Матвеевна, а потому предупредите секретаря и товарищей, которые ожидают приема, что вы будете заняты до конца дня. Не надо выходить, позвоните по телефону.

- Даже так! - Алина Матвеевна пристально посмотрела на Валентина, и он отметил, что у нее воспалены глаза, то ли от табачного дыма, то ли от слез.

Она не стала спорить, включила селектор, сказала секретарю то, что велел Валентин - ни слова больше. Затем погасила сигарету, открыла окно, взяла стул, села напротив Валентина, заложила ногу за ногу, обхватила руками колено.

- Можно так сидеть? Когда волнуюсь, я принимаю такую вот непротокольную позу. Вас это не будет шокировать?

- Почему вы волнуетесь? - счел нужным спросить Валентин.

- Офицеры уголовного розыска не приходят из-за пустяков. - Она прикусила губу, потупилась, но затем вскинула голову, посмотрела Валентину в глаза: - Это связано с Нагорным, да? Спрашиваю потому, что виделась с ним не далее как вчера вечером и сегодня утром, а до этого он пропадал невесть где несколько месяцев. Он не счел нужным объясниться со мной по этому поводу. Но я заметила, что у него какая-то рана на голове. Вот здесь, - она показала на висок.

- Что еще заметили?

- На нем было все новое: плащ, костюм, туфли. С плаща даже не снята торговая бирка - признаюсь, полюбопытствовала тайком. Других вещей при нем не было. Это показалось мне странным... Что с ним произошло? Пожалуйста, если можно, скажите.

Ее голос дрогнул, и Валентину показалось, что она вот-вот заплачет. Вряд ли это было наигранным. Тем не менее он не ответил и, в свою очередь, спросил:

- Где вы виделись с ним?

- Дома. Он пришел около девяти часов вечера, переночевал в своей комнате, а утром сложил в чемодан вещи и ушел.

- С чемоданом ушел?

- Да.

- Куда направился, не знаете?

- Сказал, что подастся в Приморск, где намерен обосноваться. Но перед тем заедет в какой-то город, чтобы оформить какой-то документ. В подробности не вдавался, а я не сочла удобным расспрашивать.

- Поссорились?

- Мы поссорились давно.

- Но какой-то разговор был?

Она опустила голову, и волосы черным крылом прикрыли ее лоб, глаза.

- Нам уже давно не о чем было говорить. Что нового могут сказать друг другу люди, прожившие в браке двенадцать лет!

- Но что-то все-таки было сказано?

- Ничего из того, что могло бы заинтересовать милицию.

- Ваша размолвка не связана с фиктивной заявкой на кровельное железо? - спросил Годун.

- Последний год мы часто ссорились, а в конце апреля разошлись окончательно. История с заявкой была уже после этого.

- Из-за чего вы разошлись? - полюбопытствовал Валентин.

- Это важно?

- Да.

- Полтора года назад я перевелась из института, где долгое время работала, в главк. Михаил не одобрил мое решение. Но пока я работала в плановом отделе, он еще кое-как мирился с этим. А вот когда мне предложили возглавить отдел материалов, он, как говорится, встал на дыбы.

- Почему?

- Считал, что не справлюсь, зашьюсь. Но я поступила так, как сочла нужным. С тех пор мы перестали понимать друг друга.

- Только из-за этого перестали понимать?

- Была еще одна причина, о которой мне не хотелось бы говорить.