Анатолий Безуглов - По запутанному следу - Повести и рассказы о сотрудниках уголовного розыска

— Шалимов схож по приметам с убийцей.

— А я тебе на это скажу, что многие схожи. И потом, с чего это ты решил, что имеющиеся приметы обязательно убийцы? А если это приметы совсем постороннего прохожего?

— У Шалимова была голубая куртка.

— Ну, это совсем несерьезно. У моего соседа тоже голубая куртка есть.

— А почему Шалимов отказался говорить про куртку? — спросил Игорь.

— Это серьезный вопрос. И ответить на него не раздумывая может только Шалимов, а я подумать должен. И вот что я тебе хочу сказать: слишком много у тебя этих «вероятно», «может быть»… Ты законы лучше меня знаешь. Колганов, подняв палец вверх, процитировал: — «Всякое сомнение толкуется в пользу обвиняемого». А тут одни сомнения, значит, все в его пользу. Адвокат твои доказательства вдребезги разобьет, камня на камне не оставит. — Колганов сел, забарабанил пальцами по столу и уставился в бумаги.

— Я, Сергей Аксенович, сам с такими доказательствами дело в суд не отдам, еще много работать надо. Так на этапирование мы получим разрешение или в командировку собираться?

— Не даст нам прокурор разрешение на его перевозку в Москву. Шалимов в колонии не на плохом счету, расконвоирован, а тут уголовное дело возобновлять надо, опять его в МУР, в камеру. За что? Мало, мало материалов. Решим так: собирайся, поедешь в колонию. Поговори с ним, с осужденными. А я подумаю, что дальше делать. Ясно?

— Все ясно. Разрешите идти?

— Идите.

— Игорь, пришел ответ из адресного бюро насчет тех пропавших спекулянтов билетами. Один живет в Курске, другой — во Львове.

Алтаев посмотрел на протянутые Зиминым справки:

— Это, Володя, потом, когда с Шалимовым ничего не выйдет. Я совсем пессимистом стал. Давайте обсудим, что дальше делать.

— Я знаешь чего боюсь, — начал Зимин. — С большим трудом докажем мы ему, что был он в голубом вельветовом пиджаке; признается он, что действительно был в этом самом пиджаке. Ну, а дальше что? Никто из свидетелей опознать его не сможет, даже ни одного вещественного доказательства нет. Был нож единственный и тот потерян. Чем доказывать его вину, я не представляю.

— Все равно нельзя бросать дело. Мы и раньше знали, что нечем доказывать, что ж, вообще не надо было начинать? — спросил Колесников. — Будем крупицы собирать, косвенные доказательства, противоречия.

— Правильно! Вы работайте, а я домой пошел, — сказал Алтаев. — Собраться надо: там, наверное, еще холодно. Завтра, как только командировочные получу, сразу поеду.

В колонию Алтаеву выехать не пришлось. Командировка состоялась, но… в Тулу.

Ночью пришла телеграмма: «Шалимов в 8.30 вышел на работу вне зоны колонии, откуда совершил побег. Примите меры к розыску и задержанию».

— Что будем делать? Куда он отправился? В Москву? — спросил Зимин. — А может, в Тулу, его ведь там сажали, связи в городе, наверное, остались?

— Хорошо, что архивное дело не отослали. Валера, посмотри, где его в Туле задержали.

Колесников начал листать дело.

— Нашел! На квартире у Акимушкиной Ларисы Петровны, Московская улица, 14…

— Я пошел к Аксенычу. — Игорь вышел.

— Задержат, конечно, Шалимова, к нам привезут и этапировать не надо, — грустно сказал Колесников, — но, если и он к убийству никакого отношения не имеет, а просто опять совпадение, к черту такая жизнь, уйду в пожарную охрану.

— Давно пора! — заметил Зимин.

В кабинет быстро вошел Алтаев.

— Колганов приказал немедленно выехать в Тулу. Я поеду сегодня. Шалимова кроме нас и другие искать будут, но задержать его должны мы: ведь мы виноваты, что он убежал.

— В чем, интересно, мы виноваты? — обиделся Зимин. — Что телеграмму в колонию дали, попросили поговорить? Это там должны были его после телеграммы никуда из зоны без конвоя не пускать, а ему, как обычно, разрешили на работу выйти.

— А почему они должны были его не выпускать? Мы же им не написали, что он в убийстве подозревается.

— А нам и писать нечего было. До сих пор на основании чего он подозревается? Потому что показания не дал или потому что убежал?

— Бросьте вы спорить! — вмешался Колесников. — Кто виноват — колония или мы — не все ли равно? Задерживать нужно Шалимова. По-моему, он убийца, понял, что знаем что-то, и бежал, ему ведь сидеть совсем мало осталось.

— Ладно, я поехал на вокзал, а вы тут все сделайте, чтоб, перехватить этого «путешественника».

— Ни пуха ни пера!

— К черту!..

— Ну что, Валерий Михайлович, отличимся, поймаем Шалимова? — спросил Зимин.