Роберт Пайк - Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между…

Спидометр «феррари» показывал 180 миль в час. Харлоу будто забыл, что на французских дорогах лимитом скорости является 110 миль, но время от времени все же поглядывал в зеркальце — чисто инстинктивно, ибо во всей Франции не было, вероятно, ни одной полицейской машины, которая могла бы догнать его. И в зеркале отражались только веревки, крюк и пакет первой помощи на заднем сиденье, да небрежно брошенный на пол рулон серого брезента.

С трудом верилось, что прошло всего сорок минут после отъезда из Виньоля, когда впереди возник щит с надписью: «Марсель». Еще через милю «феррари» затормозил перед красным сигналом светофора.

Лицо Харлоу было так изранено и залеплено пластырем, что невозможно было сказать, какие чувства оно выражало. Но глаза смотрели так же спокойно, твердо и внимательно, как и всегда, и такой же спокойной была его поза — ни тени нетерпения, никакого нервного постукивания пальцами по рулевому колесу. И тем не менее оказалось, что даже невозмутимость Харлоу можно было на какое-то мгновение нарушить.

— Мистер Харлоу! — Голос донесся как бы издалека.

Харлоу резко обернулся и увидел Рори, голова которого, как из кокона, высунулась из рулона брезента.

Харлоу спросил, медленно и отчетливо произнося каждое слово:

— Какого дьявола тебе здесь понадобилось?

Рори сразу ощетинился:

— Я думал, вам может понадобиться помощь… Так, на всякий случай…

Харлоу удержался от резкого ответа, но это далось ему нелегко.

— Я бы сказал тебе пару теплых слов, но этим ничего уже не исправишь. — Из внутреннего кармана он выудил несколько бумажек из тех денег, которые дал ему Даннет. — Вот триста франков. Из первого же отеля позвони утром в Виньоль и скажи, чтобы за тобой выслали машину!

— Нет, спасибо, мистер Харлоу. Я ужасно ошибся насчет вас. Кажется, я просто дурак. Я — не прошу прощения — никакие «простите» в мире не исправят дела. Лучший способ попросить прощения — это помочь. Прошу вас, мистер Харлоу!

— Послушай, малыш, сегодня вечером я встречусь с людьми, которые убили бы тебя не моргнув глазом. А я теперь отвечаю за тебя перед твоим отцом.

Свет переключился на зеленый, и «феррари» тронулся с места. Насколько можно было судить по лицу Харлоу, он был слегка озадачен.

— Кстати, об отце, — сказал Рори. — Что с ним, с моим отцом?

— Его шантажируют.

— Папу? Шантажируют?

— Не потому, что он что-либо натворил. Я когда-нибудь тебе расскажу об этом.

— И вы заставите этих людей прекратить шантаж?

— Надеюсь, что да.

— А Джейкобсон? Это он искалечил Мери. Я просто был идиотом, когда поверил, что это — ваша вина! С ним вы тоже разделаетесь?

— Да.

— Сейчас вы уже не сказали «надеюсь». Вы сказали только «да».

— Это точно.

Рори кашлянул и робко спросил:

— Мистер Харлоу, вы хотите жениться на Мери?

— Похоже, что стены брачной тюрьмы смыкаются вокруг меня.

— Я ведь тоже ее люблю. Иначе, конечно, но так же сильно. Если вы преследуете мерзавца, который искалечил Мери, — я с вами!

— Не трепи языком! — рассеянно произнес Харлоу, Некоторое время он вел машину молча, а потом облегченно вздохнул.

— О’кей! Но только если пообещаешь не попадаться им на глаза и соблюдать осторожность.

— Есть — не попадаться на глаза и соблюдать осторожность!

Харлоу прикусил губу, но тут же его передернуло, он задел рану. Потом он взглянул в зеркальце. Рори, усевшись на заднем сиденье, удовлетворенно улыбался. Харлоу покачал головой, не то с каким-то недоверием, не то с какой-то безнадежностью. Вполне возможно, что он испытывал и то, и другое.

Десять минут спустя он остановил машину ярдах в трехстах от угла улицы Жорж Санд, уложил все свое снаряжение в парусиновую сумку, накинул ее на плечо и пошел, сопровождаемый Рори, на лице которого выражение уверенности сменилось выражением тревожной настороженности, в сторону виллы «Эрмитаж».

Не говоря о главной, была и еще одна причина, которая заставляла Рори нервничать: в безоблачном звездном небе Ривьеры висела полная луна. Видимость была по меньшей мере не хуже, чем в пасмурный зимний день. Разница была лишь в том, что в такие ночи теневые места темнее, чем зимой.

В одном из таких затемненных мест и притаились Харлоу с Рори, прижавшись к высокой стене, окружавшей виллу «Эрмитаж».

Харлоу проверил содержимое сумки.

— Итак: веревка, крюк, брезент, шпагат, кусачки с изоляцией, стамески, пакет первой помощи. Да, все на месте.

— Зачем вам все это, мистер Харлоу?