Андрей Остальский - Жена нелегала

— И что ты намерен предпринять? — спросила Таня, а Ольга впилась глазами в Данилина. Это было главное, зачем они приехали, во имя чего они объединились: побудить его к действию. Увы, он должен был их разочаровать.

— А что я могу, по-вашему, сделать? На собрание я физически не успею, оно небось на утро назначено?

— На одиннадцать, — сказала Ольга.

— Ну вот видите… Даже на самолете, если билет достану, — никак. Пока здесь в Борисполь доберусь, пока в Москве — из аэропорта. И потом — по уставу главный редактор не может отменить собрание. А повернуть его в свою пользу — тоже невозможно. Ведь оно, надо думать, хорошо подготовлено?

— Да, — сказала Ольга. — В последние два дня только и разговоров, что ты сговорился с англичанами, продаешь им часть газеты, а сами «Вести» превращаешь в какой-то вечерний бульварный листок. Ну и намеки, конечно, что имеешь с этого немало… Некоторые опровергали, возмущались, но большинство — ты знаешь, всегда такому поверят. Если им про корыстный интерес объяснить… Потом еще пошел слух, что против тебя уголовное дело открыли, что ты и с бандитами связался. Ну, это так, до кучи, не то чтобы в это верят всерьез, но повторить такую сплетню про начальника всегда приятно.

— А про личную жизнь ничего не говорят? — спросил Данилин, внимательно глядя на Ольгу.

Кажется, та покраснела чуть-чуть, сказала:

— Про это я ничего не знаю…

Татьяна молниеносно насторожилась.

— Нельзя ли с этого места поподробнее?

— Да какие там подробности! Несут сейчас про Алешу всё подряд — мели, Емеля, твоя неделя! Такую чушь повторяют — например, что он роман крутит с милицейским следователем…

— Это с Бережным, что ли? — изумилась Татьяна.

— Да нет, там еще баба какая-то есть…

— Признайся, Алеша, было? — спросила Таня.

— Слушайте, это даже не смешно. Вы-то зачем этот бред повторяете? — рассердился Данилин. — Лучше объясните мне, кто эти сплетни в «Вестях» распространяет?

— Несколько человек очень активно работали, — сказала Ольга. — И видно, что скоординировано очень четко. Все отделы охватили. Даже среди обозревателей нашелся человек…

— Не хочу знать фамилии, — сказал Данилин. — Какая разница… Эх, люди, люди… Ну ладно, благодарности или уважения от них ждать не надо — это понятно. Но ведь собственного интереса не понимают. Разве не очевидно, что получить солидную, мощную английскую компанию в партнеры, в совладельцы тем более — это как раз лучшая гарантия независимости? Может быть, даже единственная!

— Ну так объясни людям все это! Почему они не знают твоей точки зрения?

— Я им много раз объяснял, что нужно искать новую нишу, новый облик. Намекал как мог. Готовил их. Насчет англичан не мог объявить — пока переговоры не завершены, не имел права. А откровеннее про «вечерку» — да, надо было, наверно, но утонули бы в дебатах, только конкурентам потенциальным идею бы подали… Вон, я слышал, люди, близкие к Лужкову, и так о чем-то похожем подумывают, только четко сформулировать пока не могут.

— Ну а так ты потонешь просто так — без всяких дебатов, — сказала Татьяна.

— Ну хорошо, что вы конкретно предлагаете?

— Звони немедленно в Москву и требуй переноса собрания на завтра. А завтра все изложишь, красноречиво, как ты умеешь… Даже если ты не убедишь их, по крайней мере попытаешься. Будешь знать, что сделал все, что мог.

— Кому звонить конкретно? Председателю Совета директоров? Так это Щелин. Он мне помогать не будет… Заместителю? Так это я. Секретарю совета? Ирочке Безродовой? Смешно! Гонцову?

— Да, а что же твой защитник Щелин?

— Сообщил грустную весть, что проект перестройки газеты откладывается на неопределенное время, равно как и контракт с англичанами. А мне посоветовал уйти из главных и уехать собкором в Англию. Как раз там корпункт сейчас пустует. А то, говорит, что-то правоохранительные органы на тебя так взъелись, так взъелись… Следователь Бережный приходил на редколлегию и всем рассказал, что меня вот-вот арестуют, обвинят в соучастии в убийстве. Говорил: очень сильные доказательства собраны. Какие конкретно — до суда не имею права сказать. А теперь, кажется, уже и ордер на мой арест подписан. Так что до редакции из аэропорта могу просто не доехать.

— Не может быть! — воскликнула Татьяна.

— Может, еще как может! И ты, дорогая женушка, внесла вклад в эту ситуацию, сама знаешь какой…

Ольга немедленно подозрительно уставилась на Таню, и Данилин понял, что еще чуть-чуть, и хрупкий союз будет разрушен. Но не мог же он, в самом деле, объявить вслух, что Татьяна наняла Леонова в качестве частного детектива — выяснить, не изменяет ли ей муж. И тот выяснил, надо думать… Данилин сказал примирительно: