Андрей Остальский - Жена нелегала

— Я ничего не боюсь! — заявила Шанталь.

— А-а… разве в этом дело, в боязни, небоязни, — ворчала Лиза, но крутила баранку и жала на газ.

— За нами, кстати, черная «Волга» идет. Буквально по пятам. Не отстает…

— Еще бы им отставать, когда я им две тысячи баксов обещала. Деньги, кстати, у вас с собой?

Данилин перевел вопрос Джули. Та закивала, извлекла из сумки синий полиэтиленовый пакет.

— Данилин, спрячьте в бардачок, — распорядилась Лиза.

— Что такое «бар-датчок»? — поинтересовалась Шанталь.

— Это то, что вы в Англии называете «отделением для перчаток» — хотя никто там никаких перчаток, конечно, не хранит. Но по-русски получилось еще более замысловато. Это уменьшительно-ласкательное образование от не очень приличного слова «бардак». Оно, в свою очередь, когда-то обозначало публичный дом. Но теперь означает беспорядок. Так что «бардачок» значит маленький беспорядок.

— Смешно! — радостно воскликнула Шанталь, а мать посмотрела на нее недоуменно — нашла повод и место для смеха.

— Но в английском тоже много интересного происходит, — сел на любимого конька Данилин. — Более приличное название неприличного заведения — публичный дом. Но по-английски «паблик хаус» стал означать трактир, сокращенно — паб.

— Хватит, может быть, сравнительного языкознания? — раздраженно сказала Лиза. — Сейчас проверяться будем, причем довольно резким образом. Потому как делать это нормально времени нет. Держитесь там покрепче.

И тут Лиза пошла кружить. Несколько раз неожиданно разворачивалась в местах запрещенного разворота и внимательно смотрела потом в зеркало заднего вида, не последовал ли кто-нибудь следом. Но за ними, не отставая, шла только все та же черная «Волга» с тонированными стеклами. Лиза ворчала:

— Неплохо, но это мало что доказывает… Они могут нас передавать, если ведут на нескольких машинах. Конечно, вряд ли у них сейчас есть такие возможности… Но рисковать нельзя. Придется теперь сделать что-нибудь покруче.

И она свернула в какой-то переулок с односторонним движением — в направлении, противоположном разрешенному.

Водители встречных машин яростно сигналили, высовывались, ругались матом. То и дело Лизе приходилось заезжать на тротуар, чтобы избежать столкновения, распугивая при этом пешеходов. Данилин следил боковым зрением за Джули и Шанталь. Они держались друг за друга, но сохраняли спокойствие, а девочка явно получала удовольствие от приключения. В какой-то крутой момент Джули пробормотала только: «Жаль, на заднем сиденье ремней безопасности нет».

Посредине переулка Лиза вдруг припарковала машину. Черная «Волга» проехала вперед и исчезла из виду.

— Что теперь происходит? — деловито поинтересовалась Джули.

— Ребята посмотрят, что творится на выезде, не ждет ли там нас кто. А мы здесь немного постоим, посмотрим. Не появится ли кто-нибудь интересный.

Лиза сидела и напряженно вглядывалась то в зеркало заднего вида, то в идущие мимо машины. Данилину было бы интересно, если бы он так сильно не хотел спать. Сидел и завидовал Джули, которая, кажется, прекрасно восстановилась, проспав всего два часа. И как только этим англичанкам такое удается?

Наконец в начале переулка снова появилась «Волга» прикрытия, шедшая теперь в правильном направлении. Из ее окна высунулась рука, помахала; это, видимо, был сигнал Лизе, что с другой стороны ничего не обнаружено. «Волга» проехала мимо, свернула назад на основную улицу.

— Теперь они с другой стороны посмотрят, — сказала Лиза.

В конце концов она тоже развернула машину вслед «Волге».

— Все в порядке, едем дальше.

Потом они осуществляли еще несколько похожих маневров, смысла которых Данилин до конца не понимал. А потому сидел и мечтал, как попытается напиться сегодня вечером. Хотя бы потому, что человеку абсолютно необходим какой-то ориентир в будущем, какая-то воображаемая опорная точка, к которой не обязательно даже надо стремиться, но которую надо хотя бы видеть впереди — ощущать направление движения. А больше Данилину на данный момент идти было не к чему. Как-то вдруг все кончилось. Горизонт скукожился и сдулся, как проколотый воздушный шарик. Всего-то и осталось — перспектива крепкого выпивона. А что? Лучше, чем ничего.

Джули тем временем то ли дремала, то ли погрузилась в свои невеселые думы.

«Как бы ей тоже, по итогам дня, не захотелось составить мне компанию, — подумал вдруг Данилин. — А что, вдвоем надираться веселей».