Владимир Рыбин - Убить перевертыша

- Бомбы в одно место дважды не падают.

Автобан для Сергея был в новинку. Столько ездил по нему, но всегда пассажиром. А за рулем, оказывается, совсем другое дело. Высокая скорость только в начале заставляет напрягаться, а потом ее вовсе перестаешь замечать, и приходит шоферский восторг, и хочется еще жать на педаль, особенно когда тебя обходят и обходят слева.

- Ты одного себя везешь, а у меня - бизнес, - добродушно намекнул Коля. - А бизнес - дело святое.

Остудил. Пришлось сбросить скорость до рекомендованных 130.

Долго молчали, что было на Колю совсем не похоже. Временами он взглядывал на своего пассажира с каким-то особым вниманием, и у Сергея возникло подозрение: а не в курсе ли Коля его секретной миссии? Может, весь этот спектакль разыгран не иначе как по сценарию Кондратьева? Значит, Коля - один из них? Или он такой же лох-курьер? Гадать было бессмысленно, спрашивать тем более.

27

Чемодан Кондратьев не прятал. Небольшой, невзрачный и мягкий, похожий на дорожную сумку, он лежал на верхней багажной полке, не привлекая внимания. Обычно-то немцы в дороге чемоданами себя не обременяют, сдают их в багажный вагон. Но он не мог сдать, поскольку не знал, где придется пересаживаться. При малейшем подозрении на слежку вышел бы на первой же станции, чтобы сесть в другой поезд, идущий, может быть, даже и в обратную сторону.

По документам он был сейчас благопристойным немцем-пенсионером, вознамерившимся на старости лет поглядеть на недавно обретенные фатерляндом восточные земли. Чтобы не привлекать к себе внимание, ехал не скоростным поездом, в вагоне третьего класса без купе, похожем на подмосковную электричку. Здесь было больше вероятности нарваться на болтливых соседей: поезд останавливался на всех станциях, и пассажиры менялись часто. Но были и свои преимущества: чаще остановки - больше возможностей сойти, когда понадобится. Назойливость соседей не пугала, поскольку была ночь и все спали. А спешить ему было некуда. В Росток надо прибыть не слишком рано, чтобы не торчать на пустом вокзале белой вороной. Да и нужный ему офис, где решались дела Костика, раньше девяти не открывался.

Пока что никто ему не досаждал и ничто не настораживало. Лишь на последних перед Ростоком километрах началась подозрительно частая проверка билетов. Только что приходили контролеры и - опять. Последние даже прицепились к нему.

- Почему вы свой чемодан не сдали в багаж?

- У меня не чемодан, а все равно, что дорожная сумка, - бестактно зевнув, ответил Кондратьев, присматриваясь к контролеру. Не новый, а все тот же, который приходил раньше и не придирался.

- Нет, это тяжелый чемодан.

- Какой же он тяжелый? Пустой почти. Только что поесть да личные дорожные принадлежности.

- Все равно снимите с полки, может упасть.

- Пожалуйста.

Он неторопливо встал, потянулся, по-стариковски потер поясницу, колени, дождался, когда контролер отойдет и отвернется. Пришлось напрячься и довольно тяжелый чемодан снимать с багажной полки так, будто он ничего не весит. При этом старая артритная боль, словно шилом, проткнула плечо.

Контролер ушел. Кондратьев положил чемодан рядом с собой на сиденье, откинулся, всем своим видом показывая, что хочет спать. А сам сквозь прищур глаз присматривался к пассажирам, которых во всем вагоне было не больше двух десятков. Если кто вскочит и побежит вслед за контролерами, значит, наблюдал со стороны и они кого-то ищут. Но никто не встал, не вышел, и Кондратьев успокоился.

Было начало восьмого, когда поезд вполз под высокий шатер вокзала. Стараясь не отставать от возбужденной толпы пассажиров, Кондратьев огляделся, как оглядывались многие, ища встречающих, вошел в вокзал, не останавливаясь, чтобы не привлекать к себе внимание, одним взглядом разобрался в надписях-указателях, уверенно свернул в проход, ведущий к автоматическим камерам хранения, и через минуту вышел оттуда с тем же матерчатым чемоданом в руке. Лишь опытный наблюдатель мог бы заметить, что мягкие бока чемодана теперь не обвисают, как прежде. Но не было такого наблюдателя, в чем Кондратьев еще раз убедился, вновь смешиваясь с толпой, растекавшейся при выходе из здания вокзала на несколько ручейков - к стоянке автомобилей на площади, к остановкам трамваев...

Он прошел вдоль здания вокзала и оказался в узком переулке. Затем свернул в другой переулок и наконец нашел то, что искал, - контейнеры для мусора, затиснутые в неглубокую нишу между домами. Еще раз оглядевшись, он смял чемодан, сунул его в контейнер и осторожно, чтобы не хлопнуть громко, опустил пластмассовую крышку.