Владимир Рыбин - Убить перевертыша

- Человек уповает на всемогущество техники в наивной уверенности, что она избавит его от вечных угроз голода, холода, страха перед жизненными тяготами и опасностями. Человек отгородил себя от природы, создавшей и взрастившей его, баррикадами машин, механизмов, всяческих технологических устройств...

- Однако мы едем на машине, а не идем пешком, - сказала девушка. Тихо сказала, но явно с подначкой. Должно быть, они давно уж спорили на эту тему и теперь возобновили спор.

- Затмение умов! - горячо воскликнул шофер. - Всеобщий самообман. Высокая рентабельность современной промышленности, эксплуатирующей природные ресурсы, - это мираж. Подсчитано: каждая марка прибыли, получаемой химическими концернами, сопровождается ущербом только от загрязнения водных бассейнов на сумму свыше одной марки. Установлено, что способность человека к биологической адаптации никчемна. Мечта о превращении биосферы в техносферу - самообольщение. Люди - часть природы и всегда будут зависеть от нее. Это говорил еще великий Гёте. А что говорил Бэкон? Он говорил, что над природой нельзя властвовать, если ей не подчиняться. А Ламарк? Более полутора веков назад. Вот буквально: "Можно, пожалуй, сказать, что назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания"...

И опять Сергей подумал, что ему повезло. Парень и девушка явно имели отношение к партии Зеленых. А зеленые, как он считал, - самые доброжелательные люди в Германии.

- Куда вас доставить? - спросил парень, когда впереди, в распадке, замелькали красные крыши окраин Штутгарта.

- Куда хотите. Я доберусь.

- В таком виде? Вы уж говорите, мы довезем.

Сергей глянул на часы: было без четверти шесть. До встречи с Кондратьевым времени почти не оставалось.

- Если можно... к телебашне.

Оглянувшись, парень удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал.

Машин возле телебашни было много: должно быть, после дождя город выглядел сверху особенно красиво.

"Фольксваген" остановился, не доезжая до башни метров триста, высадил Сергея и тут же, развернувшись, уехал. Кондратьева нигде не было видно. Чтобы не шокировать людей своим помятым видом, Сергей отошел к опушке леса и остановился там, всматриваясь в праздно гуляющих прохожих.

Было уже двадцать минут седьмого по московскому времени, а Кондратьев все не появлялся. Тогда Сергей решился пройтись, показаться. И он вышел на асфальтовую дорожку, неторопливо направился к телебашне. На него оглядывались, осуждающе морщились. А он, напряженный донельзя, все шел, посматривая по сторонам, вглядываясь в лица. И вдруг увидел то, чего никак не ожидал: на забитую машинами стоянку решительно втиснулся черный "Мерседес" и из него вылезли Майк и Пауль.

Нет, это не было случайностью, поскольку они сразу увидели Сергея и так же неторопливо пошли по дорожке в его сторону. Надо было срочно что-то предпринимать, как-то предупредить Кондратьева об опасности. И он вспомнил договоренность, отшагнул за край дорожки, сломил с ближнего куста несколько веток, принялся обмахиваться ими. Промелькнули перед глазами возмущенные лица пожилой пары: обламывать кусты не полагается. И тут же возникло перед ним знакомое лицо гамбургского игрока.

- Я знал, что найду вас здесь, - обрадованно заговорил парень, загораживая ему дорогу.

Сергей округлил глаза: дескать, мотай отсюда. Попытался обойти игрока, сделать вид, что не знает его, но тот не отставал.

- Богатые здесь копилки, я проверял...

И вдруг застыл, насторожившись, метнул глазами по сторонам и резко отшагнул с дорожки в низко посаженную загородку кустов.

Сергей увидел, что Майк, ускорив шаг, направился к нему, но игрок тоже заметил Майка и побежал к лесу.

"Ну, дурак! - мысленно обругал его Сергей. - Нарвется на неприятности..." И вдруг понял, что это - шанс. Быть может, единственный. И тоже побежал к лесу, в другую сторону. Оглянувшись, увидел, что Пауль бежит следом.

В той стороне, где были игрок и Майк, раскатисто треснул выстрел, донеслись крики. Еще раз оглянувшись на бегу, Сергей увидел в руке у Пауля черный предмет. Пистолет? Мысль, что Пауль, такой тихий и заботливый, будет стрелять, не столько испугала, сколько удивила. Не выбирая дороги, Сергей врезался в кусты и помчался изо всех сил, забирая вправо, туда, где была знакомая скамья, а за ней густо заросший склон, спадавший к городским улицам. Ветки хлестали по лицу, но не было боли, только ликование: ушел!