Владимир Рыбин - Убить перевертыша

Скоро они оказались в горах. Зеленые увалы громоздились справа и слева, а распадки, почти все, были заполнены красными черепичными крышами домов.

Остановились через полчаса в маленьком городке с неожиданным названием Урах. Майк убежал куда-то, как он выразился, чтобы обделать свои делишки, а Сергей с Паулем прогулялись по мокрой брусчатке, посмотрели местные диковинки - громадное декоративное мельничное колесо, которое со скрипом крутила мелкая речушка, бегущая в бетонных берегах вдоль тротуара, и самую старую в Германии, а может, и во всей Европе, аптеку. Надпись на стене сообщала, что аптека располагается в этом доме с 1475 года. Сергей не поверил, вернулся, чтобы получше рассмотреть цифру. Точно - 1475. Дата прямо-таки сказочная для России, где, что ни век, приходилось заново строить разрушенное, сожженное после опустошительных нашествий. Вспомнил слова Майка о якобы бытующем среди немцев нехорошем мнении и запоздало разозлился на него: кто же тогда восстанавливал города, если все дураки да пьяницы? Собрался высказать то, что подумал, но тут прибежал Майк.

- Ждет, ждет! - зашептал он, наклонившись к Паулю. От возбуждения зашептал так громко, что все было слышно и Сергею тоже. - Я думал - блажь, а ему, оказывается, интересно.

За Урахом горы стали круче, дорога сузилась - только разъехаться. Но и суженная она была гладкой, ухоженной, с белыми полосами у обочин, и Майк гнал по ней, как по автобану. Участились повороты, колеса елозили по мокрому асфальту, и Сергей не удержался от замечания:

- Если я вас правильно понял, вы собирались доставить меня к господину Бутнеру в собранном виде?

Минуту Майк молчал, доходя своим прямолинейным немецким умом до русских иносказаний, потом расхохотался и снизил скорость.

Слева, на вершине очередной горы показались руины: над густой зеленью высилась мощная кладка из белого плитняка. Затем дорога побежала через буковый лес. Гладкие белые стволы походили на мраморные колонны.

- А кто он, этот Бутнер? - спросил Сергей. - Чем занимается?

- Типичный советский вопрос, - засмеялся Пауль. - Когда встречаются, спрашивают: где работаешь? Одного писателя, говорят, в тунеядстве обвинили. Милиционер спрашивает: "Где работаешь?", а он отвечает - "Дома".

- Теперь в России полстраны нигде не работает, - буркнул Сергей.

- Ну и что? Человек вправе жить как ему хочется.

- Чтобы жить, надо работать, зарабатывать.

- Опять типично советское: деньги нужно именно зарабытывать.

- А как иначе?

- Деньги обладают чудесной способностью - расти. Как деревья в лесу, сами собой. Многие в России сейчас это поняли и обогатились.

- А многие разорились. Деньги, увы, не деревья в лесу. Если их где-то прибывает, значит, в другом месте - убывает...

- Не спорьте, - прервал их Майк. - Глядите лучше. Где еще увидите такую красоту!

Буковые колонны расступились, и открылся вдали заросший лесом конус горы, который как раз посередине разрезала светлая полоса высокого водопада. А на вершине вырастало из зелени нечто сказочное. Белые башни и острые шпили тянулись к низким тучам, и, несмотря на пасмурную погоду, чудесный замок выглядел таким, будто его со всех сторон освещали прожектора.

Майк даже притормозил, когда открылось это видение.

- Обитель богов! - оценил Сергей.

- Красиво сказано. Бутнеру понравится.

- Он что, там живет?

- Где живет, я и сам не знаю, но сейчас он там, это точно.

Пологий серпантин дороги уткнулся в легкий шлагбаум. Из маленького белого домика с тонированными стеклами в окнах вышли два здоровенных мордоворота в джинсовых куртках, неторопливо направились к машине. На Майка, сидевшего за рулем, только взглянули, а Сергея и Пауля рассматривали долго и пристально, запоминая. Потом так же молча отошли, и шлагбаум поднялся.

Еще через несколько минут "Мерседес" уперся бампером в красивый орнамент решетчатых железных ворот. И опять к машине подошли двое охранников, совершенно неотличимые от предыдущих, будто были выведены в том же самом инкубаторе. И опять их пропустили лишь после долгого назойливого рассматривания, из чего Сергей сделал вывод, что Майк в этой "обители богов" человек свой, а Пауль - новенький.

Со стоянки машин, на которой они оказались, весь этот дом-замок было не рассмотреть, только подъезд - сплошной мрамор, стекло, витражи. Но и этого было довольно, чтобы оцепенеть не от благоговения, так от удивления, что где-то у кого-то существуют такие жилища. Российские неомиллиардеры, хвастающиеся перед телезрителями своими особняками, увидев такое, наверное, принялись бы клянчить у снисходительного к ним правительства новых льгот на бедность.