Владимир Рыбин - Убить перевертыша

- Таня! Ленка! - позвал он в щель, где дверь неплотно прилегала к косяку. Сколько раз собирался заделать эту щель да все руки не доходили. И вот теперь она пригодилась.

- Кто это? - пропищали за дверью. Голос вроде бы знакомый, но явно не Танин и не Ленкин.

- Да я же, я, Сергей. Чего ты заперлась?

- Кто?

- Не узнаешь, что ли?

Замок тихо щелкнул, дверь приоткрылась, и Сергей увидел... Эмку.

Окатило ознобом. Он потряс головой, видение не исчезло. Эмка была в длинном халате жены, в тапочках на босу ногу, будто только что вылезла из ванны.

Он переступил порог и повернулся закрыть дверь. И подумал, что не иначе сходит с ума, если в собственной жене чудится другая. А когда повернулся, снова увидел перед собой Эмку.

- Ты?!

- Приехала вот. Самолетом. Еще вчера...

- А Таня где?

- На работе.

- А Ленка?

- Удрала куда-то.

- А ты чего заперлась?

- Боялась. Таня сказала: никому не открывать. А тут звонят, стучат в дверь.

- А если это я?

- Таня сказала: у тебя свой ключ.

- Так ключ же изнутри в двери. Не открыть снаружи.

- Забыла я...

Больше он не дал ей ничего сказать, обхватил за плечи, ткнулся носом в теплую щеку, задохнулся...

Что было потом, не запомнил. Читал в романах о беспамятстве, охватывающем мужиков, да и баб, наверное, тоже в определенные моменты, не больно-то верил. А тут у самого...

Пришел в себя внезапно, увидев возле кровати черный чемодан, точно такой же, какой увез Кондратьев. Мелькнула мысль: не снится ли все это? Дотянулся рукой, потрогал чемодан. Затем потрогал Эмку. Под пальцы попалась шелковая кожа бедра, вдрогнувшая, напрягшаяся.

В дверь зазвонили, длинно, настойчиво, и забарабанили кулаком. Эмка вскочила, заметалась по комнате, хватая вещи.

- Жена, наверное!.. Или дочка!..

Сергей прыгал, не попадая ногой в штанину.

- Не-ет, они так не стучали бы. Иди на балкон, я разберусь.

На ходу застегивая рубашку, он подошел к двери, прислушался. За дверью кто-то шевелился, вздыхал, переступал с ноги на ногу. Затем опять заверещал звонок.

- Кого надо? - крикнул Сергей и на всякий случай отступил в сторону.

- Серега? Открой. Это я, Мурзин.

Голос вроде бы похож, только какой-то хриплый. Что-то непонятное творилось. Сначала Эмка, как наваждение, теперь Мурзин. Поглядеть бы в глазок, да нету глазка. Собирался поставить, да все руки не доходили.

- Кто?

- Мурзин. Ты чего, не узнаешь? Это я охрип, пива холодного выпил.

Сергей сообразил вдруг, что таким образом, беседуя через дверь, можно дать Эмке время одеться. Да и самому надо опомниться.

- А ну скажи, о чем я рассказывал, когда последний раз был у тебя?

Человек за дверью выругался и засмеялся. И закричал в щель:

- Ты мне морочил голову своей теорией об общинах.

- Правильно.

- Так открывай, если правильно.

- Сейчас.

Он еще заглянул в комнату. Эмка, уже одетая, набрасывала покрывало на постель.

Мурзин шумно ворвался в прихожую, заговорил громко, возмущенно:

- С утра тебя жду, топчусь возле дома. Звонил в дверь, не открывают...

Эмка встала в балконных дверях, тоненькая, аккуратно одетая, будто ничего и не было. Мурзин умолк, ошалело уставился на нее.

- Кто тебе сказал, что я приехал? - спросил Сергей.

- Здрасьте. Ты же звонил с дороги. И Федор звонил.

- Кондратьев? Когда?

- Сразу после тебя. Вы будто договорились.

- Он же... - Сергей осекся.

- С ним все в порядке. Он звонил из польского города Слупска.

- Как он туда попал? - удивился Сергей.

- Спасли польские рыбаки. - Мурзин оглянулся на Эмку и сел на стул, добавил, понизив голос: - А в чемодане оказалась туфта. Он просил срочно найти тебя.

- Как туфта?!

Сергей посмотрел на Эмку, все стоявшую в балконных дверях, и она поняла его, перешагнула порог, бесшумно ступая босыми ногами по паркету, проплыла мимо них и закрылась в ванной.

- Ну, даешь! - восхитился Мурзин. - Где откопал такую? Извини, что помешал. Знал бы, не врывался, погулял бы на улице.

- Как туфта? - снова спросил Сергей.

- Не знаю. Говорит, какие-то старые газеты.

- А мы-то старались. За этим чемоданом и другие охотились, чуть меня не укокошили. Кондратьев выручил. За мной гнался Пауль, оказавшийся каким-то Маковецким.

- Кем?! - заорал Мурзин.

Он вскочил и так и стоял, пока Сергей рассказывал, как все было. И про Клауса, который погиб из-за него, и про Хорста Фогеля, испугавшегося неизвестно чего, а потом отдавшего чемодан Эмке. В подробностях расписал сцену в лесу, когда... если бы не Кондратьев...

- Ты точно расслышал фамилию? Маковецкий?