Андерс де ла Мотт - Сеть [Buzz]

— Интернет буквально забит ценнейшей информацией, которую люди вываливают друг на друга: любимые телепрограммы, фильмы и книги, религиозные и политические взгляды, какие подарки они покупают детям на Рождество или какое блюдо приготовили себе на ужин. И почему? Потому что большинство из нас в глубине души мечтают об одном.

— Подтверждение своей значимости, — пробормотал Эйч Пи.

— Именно! Мы все более зависим от подтверждения со стороны других людей — того, что мы умны, красивы и успешны. Как счастливо мы живем с нашими замечательными женами или мужьями и потрясающими детьми, насколько удачно сложилась наша жизнь по сравнению с теми, другими. С теми, кто не понимает нашего юмора, кто ест не ту еду, живет не в тех домах, неправильно воспитывает своих детей и придерживается неправильных взглядов…

Он наклонился к Эйч Пи.

— Собственно, все, что нужно знать, уже есть в Сети. Единственное, что требуется, — это люди, отфильтровывающие ту информацию, которая может заинтересовать наших потенциальных клиентов.

Эйч Пи кивнул с искренней заинтересованностью.

— Те информационные преимущества, которые были в руках власть имущих в последние четыреста лет, по сути, упразднены. Теперь информация передается не сверху вниз, а свободно течет во всех направлениях. Тысячи и тысячи людей могут в течение нескольких секунд связаться друг с другом, ни у кого не спрашивая разрешения. Проверенных веками истин больше не существует — все может быть поставлено под вопрос и опровергнуто. Правила игры изменились навсегда, и те, кто этого не понимает, обречены — достаточно взглянуть на Северную Африку.

Филипп сделал небольшую паузу, бросил быстрый взгляд вперед через лобовое стекло и тут же продолжил:

— Мы предлагаем нашим клиентам возможность профилактики кризисов, постоянно отслеживая, кто и что о них говорит. Даем им шанс остановить снежный ком, пока он не превратился в лавину, понимаешь?

Он указал рукой на снегопад за окном, ставший значительно интенсивнее.

Эйч Пи прекрасно понял мысль Филиппа, однако пауза была столь краткой, что он не успел ничего сказать. Вместо этого он продолжал слушать, чувствуя, как растет его восхищение.

— Но, — продолжал Филипп, — когда наши клиенты в деталях узнают обо всех механизмах, действующих в Сети — каждодневных механизмах, оказывающих огромное влияние на последнюю строчку их балансового отчета, — немедленно возникает запрос по поводу следующего шага…

— Контроль! — вставил Эйч Пи.

— Именно так, друг мой, — проговорил Филипп Аргос, снова улыбнувшись улыбкой рептилии. — И тут становятся актуальны наши уникальные услуги. Ибо если вынести за скобки все красивые слова, стратегические программы и элегантные формулировки, остается, в сущности, одно…

Контроль!

Вот чего ей не хватало — во всех смыслах!

Все это время она шла на поводу у ситуации, вместо того чтобы взять дело в свои руки. Само собой, ей следовало вести себя на допросе совершенно по-другому — теперь это стало до смешного очевидно… Она не совершила никакого преступления, напротив, спасла жизнь многим людям.

И как мир отблагодарил ее за это? Отстранением от должности и подозрениями. Коллеги смотрят на нее косо, а начальник палец о палец не ударил, чтобы помочь ей, лишь еще усугубил ее ситуацию. Настало время взять быка за рога, посмотреть, как все эти кусочки укладываются в единую мозаику.

Слишком долго она откладывала.

Строго говоря, начать надо было бы с Хенке. Но это не представлялось возможным. Больше года она не получала от него известий. С тех пор, как он послал ей ту самую посылку. Шесть болтов. Шесть ржавых болтов, перевернувших все ее существование, заставивших ее потерять опору под ногами.

Ни один из его прежних телефонных номеров не работал.

То же касалось его электронной почты и мессенджера.

Потопав ногами на коврике, чтобы стряхнуть с ботинок снег, Ребекка закрыла за собой дверь. Микке — единственный положительный момент в ее жизни, и, поскольку Хенке недоступен, надо начать с Микке, если она хочет обрести хоть какой-то внутренний баланс. Хотя она далеко не всегда относилась к нему по-товарищески, он все же всегда оставался рядом.

Авось он все поймет — во всяком случае, она очень на это надеялась. Как бы там ни было, она должна рассказать ему правду. Всю правду, а не те избранные фрагменты, которые она предлагала ему до сих пор.

Но в квартире было темно и тихо. Ни ботинок, ни куртки в прихожей — никаких признаков его присутствия.