Елена Яковлева - Шутки в сторону

Сегодня он таки не удержался — взял и накатал заявление, которое полковник разорвал, обозвав Ремезова непечатным словом (по этой части он тоже был мастак). Ремезов, не моргнув глазом, написал еще одно заявление, тогда начальство призадумалось, зачесало лысину, образовавшуюся в результате длительного ношения форменной фуражки, и предложило для начала отдохнуть, тем более что свой последний отпуск он до конца так и не догулял.

— Через две недели все равно подпишете заявление, — злорадно заметил Ремезов.

— Ну и подпишу! — взорвалось начальство. — Что тогда будешь делать, что ты еще умеешь?

— Пойду в частные детективы, — зачем-то брякнул Ремезов и громко хлопнул дверью.

Насчет частного детектива Ремезов, конечно, сильно загнул, зато возможностей для того, чтобы пристроиться и обеспечить себе безбедное существование, имелось предостаточно. Разные фирмы и фирмочки плодились, как грибы после дождя, и все норовили обзавестись охраной и службой безопасности.

Давясь табачным дымом, он сам себя убеждал:

— А что, старик, там тебя, конечно, будут регулярно иметь, но, по крайней мере, в открытую и по взаимному соглашению. Опять же и платят не в пример больше, хотя романтики меньше.

О романтике он вспомнил не случайно, имелся такой грех у него за душой по молодости, когда он только пришел в органы. Сказывалось обостренное чувство справедливости, детский восторг от бессмертного сериала «Следствие ведут знатоки», а может, и нечто другое. Теперь без разницы — романтика была, да вся вышла.

Вот так он совершенно неожиданно для самого себя в одночасье стал свободным человеком, со всеми вытекающими отсюда проблемами. Главная — куда девать образовавшееся время? Месяц-другой назад он бы использовал его для налаживания личной жизни. Теперь же — так совпало — и налаживать было нечего. Вспыхнувший было интерес к женщине, с которой он познакомился в дружеской компании (у него было подозрение, что их встреча произошла не случайно, а в соответствии с планом, заранее разработанным женой его приятеля), как-то сам собой пропал. Наверное, думал он, ничего путного из этого так или иначе не получилось бы, если он уже три недели ничего о ней не знал и не стремился узнать. Как раз столько времени прошло с тех пор, как она звонила ему в последний раз, а он сослался на занятость и пообещал ей перезвонить, да так и не собрался, в глубине души сознавая — незачем. Она тоже больше не подавала о себе вестей, ибо была женщиной умной, воспитанной в старых традициях и обремененной такой разорительной роскошью, как чувство собственного достоинства. Всем известно, старых холостяков, подобных Ремезову, нужно энергично брать в оборот, а она желала, чтобы брали ее.

Вспомнив про нее, Ремезов поморщился и подсыпал соли на свежие раны:

— Вот и сиди теперь, старый барбос, и хлопай ушами. Тебе осталось последнее удовольствие — выкусывать собственных блох.

«Выкусывание блох» грозило затянуться, и он с тайной тоской посматривал на телефон. Ну хоть бы какая-нибудь сволочь позвонила, вспомнила про друга Валерку, а еще лучше притащилась с бутылкой водки. Ладно, можно и без бутылки, он бы сам сгонял в гастроном. Желание «принять на грудь» постепенно все отчетливее выкристаллизовывалось из сомнений, разочарований и неприятностей незадавшегося дня, но не пить же в одиночестве? Во-первых, он не алкоголик, а во-вторых, не бирюк. Кроме того, для чего еще существуют приятели, если разок в месяц совместно под неспешные разговоры и легкий матерок не раздавить бутылку?

Слава Богу, что-то там все-таки произошло, в сферах, ответственных за высшую справедливость, ибо телефон слабо и робко звякнул. Звякнул и замолчал, у Ремезова засосало под ложечкой: неужели просто ошиблись и положили трубку? Но тут телефон раззвонился как оглашенный, на радость хозяину.

Звонил его старый однокашник Витька Барсуков, в последнее время довольно успешно подвязавшийся на ниве журналистики, что, кстати, во многом предопределило продолжение их школьной дружбы. Они встречались практически еженедельно, когда Витька заявлялся за очередной сводкой происшествий. Несколько раз Ремезов брал Барсукова на плановые операции, после чего тот строчил удивительно бойкие репортажики. Кто бы мог подозревать в нем подобные таланты, ведь в школе он ни разу даже заметки в стенгазету не сочинил!

— Привет, — громыхнул басом Витька, — мне сказали, что ты загулял.

— Есть такое дело, — кратко подтвердил Ремезов. Распространяться по телефону ему не хотелось. Ладно бы еще за бутылкой…