Чингиз Абдуллаев - Суд неправых

— Не нужно наговаривать на этот прекрасный солнечный народ, — недовольно проворчал Дронго.

— Извини. Я забыл, что у тебя супруга итальянка, — рассмеялся Лоусон.

Дронго нахмурился. Он не разговаривал с Джил уже несколько дней. Попросив телефон у Эдгара, набрал ее номер:

— Добрый день.

— Надеюсь, что добрый, — произнесла она. — Ты не звонил мне целых два дня. Тебе не кажется, что так нельзя? Можно было хотя бы раз в день отзваниваться.

Он подумал, что не стоит ей рассказывать о том, что произошло за эти два дня. Его пытались убить несколько раз, и он тоже стрелял и даже убил человека. Хотя Уиллера нельзя называть человеком в полном смысле этого слова. Он был жестоким и мстительным убийцей. Но все равно неприятно. Интересно, что бы она сказала, узнай, что он стрелял в живого человека, пусть даже защищая свою жизнь, пусть даже в такого законченного подлеца.

— У меня были очень важные дела, — признался Дронго, — но все равно я виноват. Ты абсолютно права. Я настоящая свинья.

— Не нужно так буквально, — рассмеялась Джил. — Как у тебя дела? Все в порядке? Где ты сейчас находишься? В какой точке земного шара.

— В Риме, — неожиданно даже для самого себя ответил эксперт.

— И ты не хочешь нас увидеть? — спросила она дрогнувшим голосом. Она с детьми жила на вилле своего отца недалеко от Рима. Это был самый большой секрет эксперта Дронго, о котором он никогда и никому не рассказывал.

— Хочу, — ответил он. — Если все будет нормально, сегодня приеду к вам.

— Мы будем тебя ждать.

— Спасибо, — пробормотал Дронго.

— Что случилось? — спросила Джил. — Ты никогда раньше не говорил, что летаешь иногда в Рим. А если прилетал по своим делам, то не считал нужным посвящать меня в эти тайны. С тобой что-то случилось?

— Да, — ответил Дронго, подумав, что есть пределы и его человеческим возможностям. — Я убил человека, застрелил его.

Джил молчала. Несколько секунд. Потом спросила:

— Почему? Почему ты его убил?

— Он пытался убить меня, но я выстрелил первым. — В этот день ему не хотелось лгать.

— И поэтому ты переживаешь? — заговорила она уже другим тоном. Женщины всегда более эмоциональны, но и более прагматичны. После обычной истерики они быстро успокаиваются. Поэтому им так сложно быть романтиками или искателями приключений. Это удел мужчин, способных сохранять в себе любознательность на протяжении долгого времени. Узнав, что он убил нападавшего, Джил сразу успокоилась. В конце концов, не произошло ничего страшного. Он поступил как нормальный мужчина, защищающий свою жизнь.

— Кто был этот человек — преступник, насильник или маньяк? — Она не сомневалась, что он не мог застрелить случайного человека. И тем более не виноватого в ужасных грехах.

— Профессиональный убийца.

— Значит, ты сделал правильно, избавив мир от такой гадины, — рассудительно произнесла Джил, — и не стоит из-за этого переживать. Ты меня слышишь? Приезжай к нам, мы будем тебя ждать. Только пообещай, что обязательно приедешь.

— Приеду, — сказал он.

На часах было уже четыре, они с Эдгаром снова прошли в банк, попросив о встрече со старшим помощником руководителя национального банка синьором Николо Кармесси. Дронго свободно говорил по-итальянски, его часто даже принимали за местного жителя.

Через несколько минут они сидели в большом кабинете синьора Кармесси. Он был раз в пять больше кабинета помощника руководителя национального банка Германии. У каждой страны свои традиции и свои приоритеты.

Кармесси оказался мужчиной лет сорока, с почти седой головой, благообразной улыбкой, демонстрирующей все его отбеленные зубы. Он был одет в серый костюм в крупную полоску. Розовый галстук и нагрудный платок такого же цвета, торчавший из кармана, дополняли этот портрет.

— Мне звонил профессор Лоусон, — любезно сообщил Кармесси, — и просил вас принять. Кажется, вас называют синьором Дронго? Очень интересная кличка, я специально смотрел в энциклопедии. Но это не так важно. Дело в том, что у синьора Локателли есть определенные проблемы семейного плана, которые он сейчас решает. И поэтому сегодня он никак не сможет вас принять.

— Какие проблемы? — поинтересовался Дронго.

— Это не имеет отношения к нашему банку, — доверительно произнес Кармесси. — Две его дочери учатся в Швейцарии и иногда требуют к себе несколько большего внимания своего отца. У них такой возраст — одной четырнадцать, другой двенадцать лет. И, конечно, любящий отец не может не заниматься их проблемами.