Владимир Дурягин - Подельница

— От-ставить самосуд!

Следом за ним из машины выскочили ребята из спецназа и окружили темно-синюю «Газель». Из машины скорой помощи вышли санитары с носилками, врач и торопливо направились к Замятину.

— Где раненые? — спросил деловито врач.

— Там, — кивнул Замятин на «Газель». — Кастрированный он.

— Что? — не понял врач.

— Кастрированный, говорю. Вон его добро валяется. Осторожно, не наступите. Может, еще можно как-то пришить…

На пятый день пребывания в больнице Нестор уже самостоятельно мог передвигаться по коридору. Ему уже не требовались утконосы. В палатах, особенно с южной стороны, находиться было невозможно, кроме чугунных радиаторов в окна светило горячее апрельское солнце. Ходячие больные после процедур старались покинуть эту жаровню, и все скамейки, расположенные на территории больницы, уже с утра были заняты пациентами. Двери в палатах были постоянно раскрыты и, прогуливаясь по коридору, Нестор не терял время понапрасну. Сегодня только с южной стороны он приметил пять мобильников, оставленных без присмотра, на тумбочках и на постелях. А еще могли быть в тумбочках, под матрацами и под подушками! Так что по выходу из лечебницы он мог обеспечить свое существование примерно на месяц-полтора. Его беспокоило только одно обстоятельство: обычно пациентов с такими, как у него «болячками», сразу же навещают ментовские представители. Правда, на днях к нему в палату подселили одного тюкнутого топором, вполне возможно, что это и есть мент, уж слишком любопытен. «Надо заглянуть в процедурную, когда его будут перевязывать. Что-то не похож он на тюкнутого, во сне ворочается как слон и хоть бы раз простонал, хотя повязка наложена на все плечо», — подумал Нестор и увидел еще один телефон, одиноко лежавший на тумбочке.

Ольга Сорокина продолжала лежать в стационаре, соблюдая правила маскировки. Пищу ей приносили в палату, на перевязки она ходила в марлевой медицинской маске. Лейтенант Семенов, подложенный к Нестору, по возможности позванивал ей о состоянии здоровья их подопечного. Выудить из того хоть какую-то информацию ему не удалось. Молодой, но хитроумный вор Нестор ссылался на провал в памяти. Ситуация была тупиковой. Единственный плюс был в том, что все палаты были полупустыми — весной народу не хотелось в больницу, народ готовился к дачному сезону. Невыносимая жара подталкивала к кардинальным действиям.

Оля подошла к двери, приоткрыла ее и выглянула в коридор. В середине его санитарка орудовала шваброй, больше там никого не было. Оля вернулась к кровати и, достав из тумбочки телефон, набрала подполковника Аверкина. Он долго не отвечал, она терпеливо ждала. Наконец послышался голос начальника.

— Да, слушаю, — нервно крикнул тот в трубку.

— Добрый день, Алексей Павлович, лейтенант Сорокина беспокоит.

— А-а, Олюшка! Не узнал сразу-то. У тебя телефон новый? Я его пока не зафиксировал. Сейчас зафиксирую, — сменил тон начальник. — Ну, как рука?

— Спасибо, заживает. Скоро выпишусь. Я сейчас по другому вопросу…

— Ну, слушаю, Олюшка, — Аверкин был предельно вежлив с отличившейся сотрудницей.

— Я думаю, не пора ли нам с этим Нестором сыграть ва-банк? Семенов из него ничего не выудил, только зря парится парень. А тот уже самостоятельно передвигается, того и гляди может с крючка сорваться. Охрана здесь, как говорится, только для законопослушных граждан. Боюсь, как бы нам его не потерять.

— Понял тебя… но, думаю, рановато, ва-банк-то. Он еще не окреп, чтобы в бега… А потом, он же вор и на дорожку должен с собой чего-нибудь прихватить… Например, телефон у соседа по палате. Ну, сама понимаешь… лучше, чтоб с поличным, наверняка чтоб. Вот и подскажи Семенову, чтобы свой телефон он на виду оставлял. Ну, там, на тумбочке или на подоконнике… У них в палате еще кто-нибудь есть?

— Нет, — ответила Ольга, удивляясь тому, что начальник в очередной раз разгадал ее замысел насчет задержания с поличным.

— Вот и хорошо. Никто под ногами путаться не будет. Ну, последите еще день-другой. И мы тут подразгребем… Кстати, тебе Вася Мышкин не звонил?

— Нет.

— И мне почему-то не звонит. Потерялся, наверное, в мегаполисе… с непривычки, — сказал Аверкин затухающим голосом. — Ну, давай, Олюшка, поправляйся. Да смотри в оба, от преступника чего угодно ожидать можно. Пока.

— Пока, — ответила Ольга уже в выключенный телефон шефа. «Ну, ладно, Бог терпел и нам велел», — подумала она безрадостно и положила телефон на тумбочку.