Линкольн Чайлд - Две могилы

Нет, возможно. Проктор наклонился и снял ботинки. Так и не разогнувшись, он медленно шагнул в арку и двинулся вдоль стены, прячась за поваленным шкафом. Очень осторожно, не проронив ни звука, даже когда осколки, проколов носки, впивались в кожу. После каждого шага он останавливался и прислушивался.

Откуда-то справа, из-за ряда разбитых выстрелами витрин, донесся короткий вздох. Ошибки быть не могло, это убийца. И он тоже шел по осколкам в одних носках.

Интересно, видел ли он Проктора? Трудно ответить.

Непредсказуемость — вот о чем нельзя забывать.

В отчаянном яростном порыве Проктор бросился к длинному высокому шкафу, обрушился на него всей массой и опрокинул. Падая, тот зацепил следующий, за ним еще один, и вскоре все они повалились, словно костяшки домино. Лишенные стекол шкафы сложились карточным домиком, погребая врага под собой и засыпая его градом битого стекла, склянками, экспонатами и выпавшими из пазов полками.

Проктор отступил на шаг — и тут же получил хлесткий удар по руке. Пистолет отлетел в сторону. Бывший спецназовец в ответ ударил кулаком с разворота, но темный силуэт уже скользнул в сторону и приложил его по ребрам. Проктор растянулся во весь рост на битом стекле.

Одним стремительным движением он перекатился по полу и вскочил, сжимая в руке горлышко разбитой бутылки. Убийца отпрыгнул назад и поднял с пола осколок стекла. Они осторожно стали кружить друг возле друга.

Проктор мастерски владел ножом. Он сделал стремительный выпад, но противник уклонился от удара и сам полоснул его по предплечью. Спецназовец отскочил и снова атаковал, но лишь разрезал парню рубаху. Убийца опять увернулся с невероятной скоростью.

Ни разу в жизни Проктор не сталкивался с таким быстрым и так легко предугадывающим его действия противником. Он наступал, снова и снова нанося удары, заставляя убийцу обороняться, но так и не смог хотя бы задеть его. Альбан отскочил за стол, выбросил осколок и схватил тяжелую колбу. Проктор продолжал наседать, непрерывно атакуя. Убийца притворился, будто снова собирается отступить, а затем, изогнувшись невероятным образом, словно из ниоткуда вырос перед спецназовцем и обрушил колбу ему на голову. Оглушенный Проктор снова рухнул на пол.

Через мгновение убийца уперся коленом ему в грудь и приставил к горлу осколок реторты, чуть надавив и поцарапав кожу, но не настолько, чтобы разрезать сонную артерию.

Ошеломленный и еще не оправившийся от удара Проктор не мог поверить, что его так легко одолели. Такого просто не могло быть. И все-таки он проиграл, проиграл как раз в том, в чем считал себя настоящим мастером.

— Давай! — прохрипел он. — Прикончи меня.

Убийца рассмеялся, сверкнув белыми зубами:

— Я давно уже убил бы тебя, если бы захотел. Но нет. Ты еще должен передать хозяину сообщение, а мне необходимо повидаться с братом. Он так нуждается… в помощи.

С этими словами он вытащил у Проктора из кармана ключ от комнаты Тристрама.

— А теперь — спокойной ночи.

Убийца нанес внезапный сокрушительный удар в висок, и Проктор провалился в темноту.

Лейтенант Винсент д’Агоста бесцельно бродил по своей квартире на Первой авеню. Он плюхнулся на диван в гостиной, включил телевизор, рассеянно просмотрел каналы, снова выключил телевизор. Встал, подошел к двери на балкон и посмотрел в темноту. Отправился на кухню, открыл дверцу холодильника, взял бутылку пива, тут же передумал и поставил ее на место.

Каждую минуту он оглядывался на телефон, но потом снова отводил взгляд.

Д’Агоста понимал, что давно пора последовать примеру Лоры и лечь спать, но сомневался, что сумеет заснуть. После беседы с Синглтоном он получил так называемое дисциплинарное взыскание и был отстранен от руководства следственной группой. Как объяснил капитан, ему еще чертовски повезло, что все не закончилось гораздо хуже, и вовсе не Пендергаста следует за это благодарить. Но даже подумать о том, что завтра придется вставать, идти на работу и заниматься полудюжиной мелких, не стоящих ломаного гроша дел, было невыносимо.

Лейтенант снова посмотрел на телефон. Нужно покончить с этим; он не сможет успокоиться, пока не сбросит с души этот камень.

Он вздохнул, поднял трубку и набрал номер Пендергаста.

— Да? — ответил тот с обычным протяжным южным акцентом.

— Пендергаст, это я, Винни.

После небольшой паузы тот же голос, но холодней градусов на десять повторил: